не было ничего от "благородных варваров", но я знал  -  а  впоследствии  и

увидел, - что таковы они на самом деле. Я готов был тут же  отправиться  с

ними, наплевать на пенсию. Но мне пришлось ждать, и  я  использовал  любую

возможность, чтобы побывать тут. А выйдя  на  пенсию,  я  поселился  здесь

постоянно. И здесь хочу быть похороненным.

     Казалось, они ударятся о пирс, но весло плеснуло  в  воде,  кто-то  в

последний момент поймал брошенную веревку, и они остановились  у  подножия

грубой лестницы. И низким музыкальным голосом Олд Ган продолжал:

     - Это было нелегко...

     Мистер Малларди медленно умирал в течение нескольких  лет  и  виделся

лишь с немногими родственниками. Но власть принял на себя его старший  сын

и поддерживал порядок в  лагере  Малларди.  Заборы  и  изгороди  постоянно

чинились, крыши и лодки протекали не  больше,  чем  обычно,  и  из  каждой

смолисто-черной хижины поднимался столб дыма, а  из  нескольких  и  не  по

одному - скромный признак процветания, когда топятся все очаги.

     Ран не знал, как выглядят изнутри другие хижины,  но  дом  Олд  Гана,

очевидно,  был  далеко  не  типичным,  со  своей  смесью   цивилизации   и

варварства: привезенная с гильд-станции кровать стояла у стены, на которой

висела шкура рорка; полка с книгами и  на  ней  два  наконечника  копий  и

точильный камень; верстак с маленьким мотором на  солнечных  батарейках  и

несколько современных инструментов; разобранные части чего-то похожего  на

древнее огнестрельное оружие, грубо  сплетенный  стол,  на  котором  стоял

поднос со стаканами... И так далее.

     - Мое положение здесь было бы прочнее, если бы у меня был сын,  а  не

дочь, - заметил  Олд  Ган,  садясь  со  вздохом.  -  Но  сын  оказался  бы

вовлеченным в стычки и набеги - так что я даже рад. К  тому  же  моя  жена

близкая родственница мистера, и мой сын - если бы он был у меня -  был  бы

его наследником, и у него было бы много  соперников.  Так  что  я  доволен

своей Норной. Дитя моей старости. У меня раньше никогда не было  детей.  Я

хотел отвезти Норну на Север, чтобы сделать ей прививку. Но  мне  сказали,

что не сделают этого... она ведь ток, черт возьми. О, ну ладно. Она  лучше

питалась, чем все остальные вокруг - я следил за этим, - содержит и себя и

дом в чистоте, и я надеюсь, что она не заболеет.

     Олд Ган разжег что-то вроде печи из металлического лома, и в  комнате

стало теплее.

     - Теперь, - сказал Олд Ган, засовывая  в  печь  несколько  деревянных

поленьев, покрытых черным мхом, - в чем ваша задача?

     Он слушал рассказ  Ломара  в  молчании,  прерывая  только  возгласами

"гм..." или "хм..." Потом встал и потянулся.

     - Пообедаем? - спросил он. И, не дожидаясь ответа, крикнул. - Еды!

     Немедленно  отдернулся  дверной  занавес  и  вошли  две   женщины   с

подносами.