не часто), но по крайней мере взаимно уважали силу.

     Тем же ровным голосом, что и вчера, Харб сказал:

     - Я отдал приказ приготовить для вас металл и серу...

     Как один человек, все собрание вождей кланов  и  делегатов  выдохнуло

слово:

     - Ружья!

     Это не крик;  но  по  своей  мягкости  и  страстности  оно  прозвучал

страшнее, чем крик. Глаза токов сверкали.

     Казалось, Харб не собирается пережидать. Если он  замолчал,  то  весь

его облик говорил, что ему просто захотелось помолчать. А потом он захотел

говорить. И, как дети, дикие люди избегали встретить с ним глазами.

     - Но мне нужно кое-что за это.  Больше,  чем  просто  позаботиться  о

мистере Флиндерсе. О, конечно, о  нем  нужно  позаботиться.  Прежде  всего

нужно. Но потом нужно будет сделать еще кое-что. Вы знаете этого человека,

- Ран выступил вперед, - он среди вас жил недавно. Слушайте его.

     Очевидно, они не хотели слушать его, они  хотели  побыстрее  получить

свои  ружья  и  убраться.  Но  они  слушали.  Они  слушали.  не  прерывая.

Гильдсмены засмеялись бы, но эти дикие люди не смеялись. Ран  даже  хотел,

чтобы они... засмеялись, или запротестовали, или  сделали  бы  что-нибудь,

только  бы  не  стояли  так,  глядя  на  него  глазами,  подобными  ночным

бассейнам.

     Он говорил им о лихорадке. Он даже не осознавал, что так много  знает

о ней. Как она приходит внезапно, как бы  ниоткуда.  Он  говорил.  Человек

может сидеть  у  своего  очага  и  чувствовать  себя,  как  обычно,  потом

попытаться встать на ноги, и  не  сможет  сделать  этого  без  посторонней

помощи. Жар, сменяющийся ознобом, дрожание всех  членов  и  долгие  недели

вынужденной  неподвижности  и  иногда,  часто...  смерть...  Посадки,  что

погибают от отсутствия ухода, рыболовные лодки, стоящие у  причалов  из-за

отсутствия рыбаков, голод, опускающийся на землю.

     - Вы осуждаете нас за то, что мы не даем вам медикаментов.  И  нельзя

сказать, что это несправедливое обвинение. Но так или иначе мы не даем вам

медикаментов. Их делают слишком далеко отсюда, их  всегда  не  хватает,  и

никогда не будет хватать. Но я могу сказать  вам,  как  вообще  уничтожить

лихорадку. А если не будет лихорадки, то не нужны будут и медикаменты.

     Они стояли молча, но не проявляли нетерпения. Кто-то из них сказал:

     - Говори.

     Ран глубоко вздохнул.

     - Вы знаете, что люди Флиндерса убили Олд Гана и захватили в плен его

дочь и меня. Вы знаете, что мы бежали. Но вы, очевидно,  не  знаете  того,

как мы вернулись сюда, на  север,  к  Гильд-станции.  Рассказать  вам?  Мы

пришли через Роркленд.

     Он захватил их, захватил все их внимание. Он  рассказал  им,  как  он

разговаривал с рорками, и они верили ему. Он рассказал, что  среди  рорков

живут люди, воспитанные ими, и они верили ему.