|
Не можешь не знать, - с грустью произнес он. - Ну почему же. - Я же тебе говорил - не раз и не два, - как я ненавижу этот дом, само это место, и вообще все, что с ним связано. В моей памяти не осталось ничего, кроме горя. Мне ненавистен каждый проведенный там день! Как подумаю, сколько ей пришлось вынести.., бедной моей матушке... Хильда сочувственно кивнула. - Она была такая кроткая, Хильда, такая терпеливая. Лежала, мучаясь от боли, но все сносила и не сетовала. А как только я вспоминаю об отце, - лицо его помрачнело, - о том, сколько горя он ей принес, как унижал ее, хвастаясь своими интрижками, да-да, даже не считал нужным их скрывать!.. - Ей не следовало с этим мириться, - заметила Хильда. - Она должна была от него уйти. - Она была слишком мягкосердечной и конечно же не могла решиться на это, - с укором в голосе произнес он. - Считала своим долгом сохранить семью. К тому же это был ее дом - где еще она нашла бы приют? - Она могла бы начать жизнь сначала. - Не в те времена! - хмуро отозвался Дэвид. - Ты не понимаешь. В ту пору это было не принято. Женщины мирились с той судьбой, что выпадала на их долю. И не ропща несли свой крест. И потом.., у нее были мы. Что бы произошло, если бы она развелась с отцом? Он, скорее всего, женился бы снова. Появилась бы другая семья. Наши права были бы ущемлены. Ей приходилось принимать во внимание все эти обстоятельства. Хильда промолчала. - Нет, она знала, что делала, - продолжал Дэвид. - Она была святой. Она безропотно несла свой крест до конца. - Не совсем безропотно, - заметила Хильда, - иначе тебе не были бы известны все эти подробности. - Да, она во многое меня посвящала, - согласился Дэвид, и лицо его просветлело. - Она знала, как я ее любил. И когда она умерла... Он на секунду умолк и машинально провел рукой по волосам. - Это было страшно, Хильда. Меня охватило отчаяние. Она была еще совсем молодой, она не должна была умирать. Ее убил он - мой отец! Он виновник ее смерти. Он разбил ей сердце. Вот тогда я и решил, что не останусь с ним под одной крышей. И порвал с ним. Навсегда. - Это ты правильно сделал. Только так и следовало поступить. - Отец хотел, чтобы я вошел в дело, - продолжал Дэвид. - Но тогда мне пришлось бы жить в его доме. Этого я не смог бы выдержать... Не понимаю, как Альфред столько лет все это терпит? - А он не пробовал восстать? - заинтересовалась Хильда. - Ты мне вроде говорил, что ему даже пришлось отказаться от какой-то другой карьеры. Дэвид кивнул. - Альфред должен был служить в армии. Отец все за нас решил. Альфреду, как старшему, следовало вступить в кавалерийский полк, нам с Гарри - продолжить семейный бизнес, а Джорджу - заняться политикой. - И что же в результате получилось? - Гарри сорвал все отцовские планы. Он всегда был неуправляем. Залезал в долги и вообще творил Бог знает что... А в один прекрасный день сбежал, прихватив чужие деньги - несколько сотен фунтов - и оставив записку, в которой говорилось, что он совсем не расположен торчать день-деньской в офисе и что он решил посмотреть мир. - И с тех пор вы о нем больше ничего не слышали? - Почему же? Слышали, - усмехнулся Дэвид. - И довольно часто. Он засыпал нас телеграммами из всех уголков земного шара - просил выслать денег. И обычно их получал. - А что же Альфред? - Отец заставил его уйти из армии и тоже заняться бизнесом. |
