|
Вся деревня помолодела, старые дома заново оштукатурены, были и вновь построенные, появилась заправочная колонка. Серый шпиль церковной колокольни, кое-как починенный, вздымался над нагромождением пестрых крыш. Автобус с трудом повернул под прямым углом и въехал на площадь. Мартина вышла последней. Ноги у нее затекли, двигаться было трудно. Нервно пошарив в сумочке, она отыскала конфету. Овальные металлические позолоченные гербы — атрибуты нотариальной конторы — по-прежнему висели над старинными воротами. Мартина пересекла площадь, вошла под свод и толкнула дверь, на которой значилось: «Контора нотариуса». — Метр Валат? От кого?.. Ну, разумеется! Я предупрежу метра Валата... присядьте, мадам... Клерк скрылся за обитой войлоком дверью, а четыре машинистки исподтишка разглядывали Мартину. На Мартине было широкое и очень короткое пальто; когда она села, закинув ногу на ногу, открылись колени. Остриженные по последней моде волосы придерживал маленький шелковый платочек, завязанный под подбородком. Мартина сняла перчатку и нервно похлопывала ею по своим безупречным, длинным, перламутрово-розовым ногтям. Несмотря на некоторую одутловатость, искусно подкрашенное лицо ее было очень красиво. — Пожалуйста... входите... Появился метр Валат, совсем седой. А ведь раньше он был жгучим брюнетом. Впрочем, лицо у него еще молодое, и одежда изысканная... темный пиджак, как и пристало нотариусу, но жилет жемчужно-серый. — Вы известили меня о «наследстве», метр Валат... Что это за наследство? Метр Валат придвинул ей стул, сам уселся за свое бюро, достал дело, перелистал его: — Речь идет, мадам, о земельном участке, то есть как-никак о двух тысячах квадратных метров. Он целиком переходит к вам, потому что из всех детей покойной Мари Венен, оставшихся в живых, вы — единственная законная наследница. — Неужели?— удивилась Мартина. — Представьте, это так... Ваша старшая сестра умерла, как вам, конечно, известно. — Нет, мсье, мне ничего не известно... я потеряла всякую связь со своей семьей. — Так вот, ваш приемный отец Пьер Пенье разбился насмерть, упав с дерева... Это случилось здесь, в деревне... При подрезке деревьев часто прибегали к его услугам. К несчастью, он пил... — А дети? — Дети уже давно выросли, мадам. — Метр Валат улыбался, в его бархатных глазах появилось ласковое выражение. — Те из них, что выжили... ведь двое умерли от туберкулеза, так же как и старшая сестра... Один за другим... Они жили в условиях... мне нет нужды вам об этом говорить... Один вступил в Иностранный легион, и двое других отправились следом за ним в Алжир. Не могу сказать, что они там делают... предполагаю, воюют. Последнее время ваша мать жила совсем одна. — Все в той же лачуге? — К сожалению,— все там же... Мартина неприлично громко расхохоталась, и глаза у метра Валата утратили ласковое выражение. — Так что же я должна сделать? — спросила Мартина. — Необходимо выполнить кое-какие формальности. |
