– Прости меня, вчера я наговорил тебе много глупостей. Поверь, такого больше не произойдет.

– Ты тоже прости меня, Дал. – Она положила голову ему на грудь. – Я тоже погорячилась, это ожидание всех нас издергало.

– А то, что ты отказалась со мной спать, меня попросту добило. Ну да ладно, пошлем все к черту. Давай впредь воздерживаться от таких сцен, хорошо?

– Я попытаюсь, – прошептала Цендри. – Обещаю тебе.

– Если хочешь, мы можем еще наверстать упущенную ночь, – тихо проговорил Дал.

Цендри почувствовала, как в груди у нее снова шевельнулось негодование. «Неужели он и вправду думает, что все конфликты можно разрешить постелью? Так, наверное, думают все мужчины». Она тихо высвободилась из теплых рук Дала.

– Уже поздно, впереди тяжелый день. Ты приготовил все приборы для записи?

Напоминание о долгожданной работе отвлекло Дала, и он пошел проверять и готовить всю необходимую аппаратуру. Цендри удивила и в то же время покоробила ее изворотливость. «Это слишком по‑женски, – раздумывала она. – Но очень эффективно, если ею пользоваться умеренно и умело».

Цендри видела, как пребывание здесь портит Дала, но после вчерашней сцены она начала всерьез задумываться над тем, не портит ли оно и ее тоже. Она анализировала все, что с ней происходит, и все чаще приходила к выводу, что сама планета заставляет ее иначе смотреть на ее прошлое поведение. Все, что она бессознательно делала раньше и считала вполне нормальным, здесь представлялось в совершенно ином свете. «Да пошел он к дьяволу, этот Матриархат, и Дал вместе с ним!» – пришла к окончательному выводу Цендри и присоединилась к Далу.

Через полчаса на полу собралась солидная куча инструментов и оборудования, необходимого для первого дня работы. Оглядывая собранное, Дал с сомнением покачал головой.

– Вдвоем нам этого не унести, – наконец произнес он. – Как ты думаешь, Ванайя не сможет дать нам пару человек или машину? – спросил он. – Лично я предпочел бы машину, чем меньше народа пойдет с нами, тем лучше. К тому же не люблю заставлять кого‑нибудь помогать мне. Правда, с нами потащится Ру, его‑то я обязательно нагружу.

– Я попробую поговорить с ней, – согласилась Цендри. – Да, кстати, нам будут помогать несколько девушек из колледжа Ариадны.

– Не нам, а тебе, ты хочешь сказать, – поправил Дал и тут же заставил себя улыбнуться. – Надеюсь, это будут молодые девушки, твои обожательницы и поклонницы твоего научного таланта. Ну, с ними ты справишься. Ты знаешь, я все время думаю, что бы было, если бы у ди Вело был завистливый, желчный муж? Скорее всего, она никогда не стала бы ученой дамой, он бы ее загрыз, – беззлобно бормотал Дал. – Сейчас она уже древняя, как Руины Виндик. Кому‑то, например моей бабке, она даже может показаться привлекательной, но что касается мужчин… – Недоговорив, он поежился. – Но вот что странно, когда она начинает говорить, все слушают только ее, не сводя глаз. Любая красотка в это время ни у кого не вызывает интереса. Я всегда удивлялся тому, что ты не ревнуешь меня к ней.

– Ты ничего не замечаешь, Дал, – улыбнулась Цендри. – Я ревновала тебя к ней всегда, но только совсем немножко, – сказала она и подумала про себя, что Ванайя тоже обладает аналогичной способностью нравиться, притягивать к себе. Вероятно, эти качества являются следствием внутренней силы личности, уверенности в себе, красота здесь не играет никакой роли.

– Бедная женщина, – сочувственно произнес Дал. – Как она там сейчас? Ужасно думать, но тем, что нахожусь здесь, я обязан ее болезни.