|
Она просто разговаривала, как жена разговаривает со своим мужем. - Позвони ей. Поверь, это будет ей приятно. Я знал на память номер Рэя, с которым время от времени встречался, наезжая в Нью-Йорк. Я набрал номер и услышал гудки, раздававшиеся довольно долго. - Мне кажется, там никого нет. - Или она легла спать. Именно в эту минуту послышался голос Моны: - Алло! Кто говорит? - Доналд. - Очень мило, что вы позвонили, Доналд. Если бы вы только знали, до чего я здесь ощущаю себя покинутой. - Поэтому-то я и звоню вам. Мне посоветовала Изабель. - Поблагодарите ее за меня. В ее голосе мне почудилась ирония. - Если бы вы не были столь далеко, я бы попросила вас провести со мной вечер. Моя добрая Жанет делает что может. Я брожу по комнатам, не находя себе пристанища. С вами такого никогда не бывало? - Нет. - Вам повезло. Утро было чудовищным. Этот еле влачившийся кортеж. Потом все эти люди на кладбище. Если бы не вы... Значит, она заметила, что я взял ее под руку. - Я бы свалилась в снег от усталости. А этот напыщенный верзила Боб, который столь церемонно со мной раскланялся перед тем, как удрал в аэропорт. - Я видел. - Миллеры говорили с вами? - Они спрашивали, буду ли я заниматься вашими делами? - Что вы ответили? - Что буду помогать вам по мере сил. Поймите, Мона, что я не хочу навязываться. Я всего лишь провинциальный адвокат. - Рэй считал вас первоклассным юристом. - В Нью-Йорке сколько угодно более умелых, чем я. - Мне хотелось бы, чтобы это были именно вы. Конечно, если Изабель... - Нет. Она не увидит в этом ничего предосудительного, наоборот... - Вы свободны в понедельник? - В котором часу? - В любое время. Вам ведь надо два часа на дорогу? Хотите в одиннадцать? - Я буду у вас. - Теперь я сделаю то, что собиралась сделать еще в пять часов: проглочу две таблетки снотворного и лягу. Если бы только было возможно, проспала бы двое суток. - Спокойной ночи, Мона. - Спокойной ночи, Доналд. До понедельника... Еще раз благодарю Изабель. - Сейчас же передам ей это. Я повесил трубку. - Мона благодарит тебя. - За что? - Прежде всего за все, что ты для нее сделала. А также за то, что ты разрешаешь мне заняться ее делами. - Почему бы я могла воспротивиться этому? Разве я когда-нибудь возражала против какого-нибудь из твоих дел? Это было правдой. Я едва не расхохотался. Это действительно было ей несвойственно. Она не позволяла себе выражать свои мнения. Разве что время от времени в некоторых случаях бросала одобрительный или, напротив, как бы отсутствующий взгляд, что служило достаточным предостережением. - Ты поедешь в Нью-Йорк в понедельник? - Да. - На машине? - Это будет зависеть от метереологической сводки. |
