– Запутанная история, – сказал Боуэн, – но не такая запутанная, когда видны все нити. Это существенно меняет дело, так я понимаю, боцман?

– Думаю, что да, сэр.

– Какой же нам лучше всего взять курс на будущее? Я использую это слово в обоих его значениях.

– Я готов выслушать предложения.

– Лично я вам предложить ничего не могу. При всем моем уважении к доктору Синклеру должен сказать, что благодаря его уходу за мной моя голова практически перестала работать.

– Мистер Паттерсон, у вас какие предложения? – сказал Маккиннон. – И у вас, мистер Джемисон.

– У меня никаких, – ответил Джемисон. – Я не хочу опять попасть впросак, чтобы мне объясняли, почему мой блестящий план вдруг не сработал и почему следовало делать иначе. Потом, я – инженер. Что я могу предложить?

– Тогда я предлагаю следующее. Мы продолжаем следовать этим курсом, то есть прямо на запад, примерно до полуночи. Таким образом, мы ещё дальше удалимся от «хейнкелей» и «штук». Меня они, правда, не особенно беспокоят, они редко переходят в атаку, когда стемнело. Если же мы правы и нам действительно удалось ускользнуть от немецкой подводной лодки, значит, они не знают, где нас разыскивать.

Отсутствие огней «кондора» даст нам возможность предположить, что они ищут нас не в том месте.

В полночь я попрошу лейтенанта рассчитать новый курс – на Абердин.

Будем надеяться, что со звёздами нам повезет. Таким образом, мы довольно близко подойдем к восточному берегу Шетлендских островов. Правильно, лейтенант?

– Я бы сказал, на довольно близкое. На расстояние крика. Вы сможете даже передать своё последнее прости родным островам, мистер Маккиннон.

– Мистер Маккиннон не собирается ни с чем прощаться, – раздался решительный голос Джанет Магнуссон. – Ему нужен отдых. Он сказал, что он скучает по дому, а Леруик – его родной город. Правильно, Арчи?

– Вы прямо читаете мои мысли, Джанет, – оказал боцман. – У меня, капитан, возникла, по‑моему, неплохая идея. Остановиться невдалеке от Леруика и посмотреть, какова обстановка. Думаю, существуют две возможности. Теперь мы уверены, что немцы скорее отправят нас на дно, чем допустят, чтобы мы спокойно вошли в какой‑нибудь британский порт.

Чем больше мы будем спускаться на юг, тем больше вероятность того, что нас потопят. Следовательно, надо подальше держаться от юга. Второе. Если нас обнаружит самолёт или подводная лодка, они смогут подтвердить, что мы по‑прежнему придерживаемся курса на Абердин, так что масса времени впереди. В подходящий момент мы свернём на запад, у местечка под названием Бардхед, затем на северо‑запад и север – в направлении на Леруик. Время от времени мы будем понемногу менять курс, пока не доберемся до гавани. Это займет у нас не более часа, а немецким бомбардировщикам, чтобы добраться до нас из Бергена, понадобится значительно больше времени.

– Лично мне такой план кажется вполне приемлемым, – сказал Джемисон.

– Хотел бы я сказать то же самое. Он слишком прост. Всегда существует возможность, что немцы могут догадаться, что мы будем делать. А может быть, и нет. Чем чёрт не шутит.

– Я всегда говорил, боцман, – сказал Джемисон, – что ваше присутствие – большое утешение.