– Как вы себя чувствуете, капитан?

– Как я себя чувствую? – Очень быстро, в крепких выражениях Боуэн рассказал о своём состоянии. Он, наверное, воспользовался бы ещё более крепкими выражениями при описании своего состояния, если бы рядом с ним не сидела сестра Моррисон. Он закашлялся, прикрыв рот забинтованной рукой. – Все пошло к чёрту, прямо псу под хвост. Правда, старший механик?

– Пожалуй, да. Всё могло быть лучше.

– Хуже не бывает. – Язык у капитана стал заплетаться. Понять его можно было с трудом. Видимо, движение обожжённых губ причиняло большую боль, – Сестра мне всё рассказала. Даже компас разбил. Невидимка. Он всё ещё где‑то здесь.

– Арчи! – Можно представить себе, в каком состоянии находился капитан, если впервые за всё время он, находясь в обществе других людей, обратился к боцману по имени. – Вы здесь?

– Да, сэр.

– Кто на вахте, боцман?

– Нейсбай, сэр.

– Хорошо. А как с Невидимкой?

– Он, видимо, не один, сэр. Я в этом уверен. Почему? Не знаю почему, но абсолютно в этом уверен.

– Вы никогда не говорили мне об этом, – заметил Паттерсон.

– Не говорил. Потому что до сего момента это не приходило мне в голову. И ещё об одном я как‑то не задумывался. О капитане Андрополусе.

– Греческий капитан, – сказал Боуэн. – Так что с ним?

– Дело в том, сэр, что у нас, и вам это, наверное, известно, небольшие проблемы с управлением судном.

– Небольшие? Сестра Моррисон говорила мне совершенно иначе.

– Ладно, пускай, большие. Мы полагали, что капитан Андрополус сможет нам помочь, если мы сумеем установить с ним контакт. Но нам это не удалось. Возможно, нам не следует этого делать. Возможно, капитан, если мы покажем ему ваш секстант и дадим ему карту, этого будет вполне достаточно. Вся трудность заключается в том, что карта пострадала. Она вся пропитана кровью.

– Ну, это не проблема, – сказал Боуэн. – У нас всегда есть дубликаты. Копию найдёте в одном из ящиков стола в штурманской рубке.

– Вернусь через пятнадцать минут, – сказал боцман.

Времени это заняло значительно больше. Когда он наконец вернулся, по его каменному лицу и по тому факту, что он нес в руке коробку с секстантом и карту, было ясно, что он потерпел поражение.

– Установить контакт не удалось? – спросил Паттерсон. – Или опять вмешался Невидимка?

– Невидимка. Капитан Андрополус лежал на своей койке и храпел как бревно. Я пытался его разбудить, но с таким же успехом можно было трясти мешок картофеля. Я сперва подумал, что капитана навестил тот же самый человек, что позаботился и о Тренте, но запаха хлороформа не было. Я вызвал доктора Сингха, который сказал, что капитана сильно накачали наркотиками.

– Наркотики? – Боуэн попытался выразить удивление. – О господи! Неужели этому не будет конца? Наркотики! Как, чёрт побери, его могли накачать наркотиками?

– Довольно просто, сэр. Доктор Сингх не знает, что это за наркотики, но подмешали их, по всей видимости, ему в еду. Мы поинтересовались у Ахмеда, старшего кока, что ел капитан. Может быть, что‑нибудь отличное от других? Кок сказал, что капитан ел то же самое, что и все, но после обеда пил ещё кофе. Капитан Андрополус всегда любил, чтобы ему делали особый кофе – наполовину кофе, наполовину бренди. Доктор Сингх сказал, что бренди убивает привкус любого наркотика. На столике, рядом с койкой капитана, стояла пустая чашка с блюдцем.

– Вот как, – задумчиво произнёс Паттерсон. – В чашке наверняка остался осадок.