– Я тоже, – с чувством заметил лейтенант Ульбрихт.

– И, наконец, самый основной довод, сэр. Четыре «хейнкеля», четыре торпедоносца. Мне известно, что вы не видели их, сэр, даже не слышали, потому что в это время уже были без сознания. Но старший механик Паттерсон и я видели их. Они намеренно пролетели над нами и направились к «Андоверу». Что же получается, сэр? «Кондор» атакует нас, вооружённый только малыми бомбами, а «хейнкели», которые могли отправить нас на дно, пролетают мимо. Значит, им было известно, что там находится «Андовер», а вот лейтенанту Ульбрихту – нет. У Люфтваффе, капитан, похоже, две руки, каждая из которых не знает, что делает другая. Я более чем уверен, что лейтенанта намеренно подставили, что он был продан не только своим высшим командованием, но и диверсантом, потушившим освещение наших красных крестов.

– Кроме того, он не похож на человека, который стал бы бомбить госпитальное судно.

– Как, чёрт побери, можно утверждать, на кого он похож? – бросил с некоторым раздражением Боуэн. – Любая крошка со скрипочкой в руке может оказаться хуже любого убийцы, как бы кротко она ни выглядела.

– Я с вами согласен, боцман, это невольно вызывает некоторые вопросы, на которые напрашиваются довольно странные ответы. Вы согласны со мной, сестра?

– Пожалуй, – ворча, но явно с сомнением в голосе произнесла она. – Вполне возможно, что мистер Маккиннон действительно прав.

– Он прав, – решительно заявил Кеннет.

– Мистер Кеннет, – произнёс Боуэн и повернул голову в сторону. Он тут же, едва слышно, выругался, потому что резкая боль сразу же напомнила ему о том, что такие движения не рекомендуются. – А я думал, вы спите.

– Уже давно не сплю, сэр. Просто я не очень настроен говорить. Конечно, боцман прав. Должен быть прав.

– Ну, ладно. – На сей раз Боуэн осторожно повернул голову в сторону Ульбрихта, – Конечно, за то, что вы сделали, прощения вам быть не может, но вполне возможно, что вы действительно не такой уж отпетый негодяй, как мы считали ранее. Боцман, старший механик сказал мне, что вы в моей каюте разнесли всю мою мебель на кусочки.

– Даже более того, сэр. Я никак не мог найти ключи.

– Ключи находятся в глубине левого ящика моего стола. Загляните также в правый рундук под моей койкой. Там лежит хронометр. Кажется, он работает.

– Ещё один хронометр, сэр?

– Многие капитаны берут запасной. Лично я всегда так делаю. Если секстант не пострадал от взрыва, возможно, что и хронометр уцелел. Секстант ведь работает, да?

– Насколько я могу судить, да.

– Можно мне взглянуть на него? – Лейтенант быстро осмотрел прибор и сказал:

– Да, работает.

Маккиннон вышел, прихватив с собою секстант и карту.

Вернулся он с улыбкой на лице.

– С хронометром всё в порядке, сэр. Я поставил Трента к штурвалу, а Нейсбая – в вашу каюту. Оттуда он сможет увидеть любого, кто попытается подняться на мостик и, что более важно, задержать тех, кто попытается проникнуть в вашу каюту. Я сказал, что он имеет право впускать туда только мистера Паттерсона, мистера Джемисона и меня.

– Прекрасно, – одобрил Боуэн. – Лейтенант Ульбрихт, нам всё‑таки могут понадобиться ваши услуги. – Он помолчал. – Вы наверняка понимаете, что тем самым направитесь прямо в плен.

– Но не под расстрел же?

– Однако к профессиональной деятельности вы вернётесь нескоро. Ой, нескоро.

– Лучше быть военнопленным, чем болтаться в море и замёрзнуть, а так бы и произошло, если бы не мистер Маккиннон, присутствующий здесь.