– Думаю, нет нужды торопиться, Джанет, – сказал Маккиннон. – В ту дверь уже колотят целых пятнадцать минут, а ответа никакого. Это может что‑то значить, а может и вообще ничего не значить. Дело в том, что не было смысла ломать ту дверь, пока там под рукою был врач и пока доктор Синклер не закончил свой обход.

– Вы хотите сказать, Арчи, что тем, кто находится в той палате, помощь врача не понадобится?

– Надеюсь, что я не прав, но боюсь, что так и есть.

Она тяжело опустилась на свою постель.

– Значит, я ничего не поняла. Простите меня.

– Извиняться не за что.

Маккиннон повернулся и прошёл в палату А. Первым человеком, привлекшим его внимание, оказалась Маргарет Моррисон. ещё более бледная, чем Джанет Магнуссон, она сидела на стуле за своим столом, а сестра Мария осторожно перевязывала ей голову. Однако Маккиннон пошёл не к ней, а в дальний правый конец палаты, где находились кровати лейтенанта Ульбрихта, Боуэна и Кеннет. Лейтенант сидел на постели, а Боуэн и Кеннет лежали пластом.

– Ещё три жертвы, – сказал доктор Синклер. – Я бы сказал, случайное невезение. В то время как взрывная волна в палате В прошла прямо, здесь она, похоже, несколько отклонилась...

Маккиннон посмотрел на Ульбрихта.

– Что с ним?

У Ульбрихта была перевязана шея.

– Ему повезло, – сказал Синклер. – Просто чертовски повезло. Кусочек шрапнели – видимо, острый как бритва – прошёл через шею. ещё четверть дюйма вправо и он бы перерезал сонную артерию. И тогда бы нам пришлось говорить о лейтенанте Ульбрихте как о покойнике.

Ульбрихт посмотрел на Маккиннона. Его лицо не выражало никаких эмоций.

– Насколько я помню, вы послали нас сюда ради нашей собственной безопасности?

– Я тоже так считал и был уверен, что весь свой огонь они направят на мостик. Я не извиняюсь, поскольку считаю, что расчеты мои были верны, просто боевой расчет подводной лодки впал в панику. Я уверен, что Клаусен не давал распоряжения стрелять в корпус.

– Клаусен?

– Да, обер‑лейтенант. Капитан. Кстати, выжил, хотя находится в довольно плачевном состоянии.

– Сколько человек смогли спастись?

– Шестеро.

– А остальных вы отправили на дно?

– Да, виновная сторона, если это вы имеете в виду, хотя я не особенно чувствую себя виноватым. Но я несу ответственность, да.

– Думаю, что это можно сказать о нас обоих. Несём ответственность, но не виновны.

Ульбрихт пожал плечами и, похоже, больше был не склонен продолжать разговор. Маккиннон подошёл к постели капитана.

– Сожалею, что приходится слышать, что вы вновь пострадали, сэр.

– Не только я, но и Кеннет. Оба получили ранения в левое бедро.

Доктор Синклер убеждает меня, что это только царапина, но мне что‑то не верится. Я хочу сказать, что по ощущению на царапину не похоже. Ну что ж, Арчи, мой мальчик, вы всё‑таки сделали это. Я знал, что вы сможете это сделать. Если бы не эти чертовы бинты, я бы пожал вам руку и поздравил. Вы можете гордиться собой.

– Я так не считаю, сэр. С другой стороны, если бы им удалось спастись и добраться до запечатанного отделения, они не стали бы жалеть своих жизней... и тогда... мы бы покоились на дне Норвежского моря.

– Так оно, конечно, так. Но укорять себя, Арчи, не следует. Они или мы. Неприятно, но вопрос может стоять только так. – Боуэн быстро сменил тему разговора:

– Мы, кажется, набираем скорость, да? Как я понимаю, носовая часть пострадала незначительно.

– Напротив, сэр. Там огромная дыра. Но большой кусок обшивки подводной лодки закрыл эту дыру. Будем надеяться, что он там и останется.