|
Он может выдерживать давление на больших глубинах, но стоит ему на поверхности испытать на себе короткий, но резкий удар, как, например, носовой части торгового судна, и его просто разорвёт. Кроме того, шансы подводной лодки не улучшает и то обстоятельство, что торговое судно может нести груз в несколько тысяч тонн и идти на сравнительно малой скорости. С другой стороны, даже такое маленькое судно, как траулер, может потопить субмарину. Выходит, доктор Синклер, операция не представляла особой опасности. Я совершенно не сомневался в её результате.
– Все понятно, мистер Маккиннон, но вы видите перед собой тупого сапожника, который всё равно будет стоять на своём. – Раньше сталкиваться с подобной ситуацией вам приходилось? – спросил Паттерсон, обращаясь к боцману. – Нет, не приходилось. Если бы это произошло, меня сейчас с вами, скорее всего, не было. Но я знаю множество примеров. В двадцатые годы, у берегов острова Девон, одно торговое судно налетело на британскую подводную лодку. Все погибли. Вскоре после этого итальянский пассажирский лайнер под названием «Город Рим» задел американскую разведывательную подводную лодку. Все погибли. Ещё чуть позже, у мыса Кейп‑Код, на другую американскую субмарину налетел эсминец береговой охраны. Все погибли. Британская лодка «Посейдон» пошла на дно по милости японского судна. Случайное столкновение. У берегов северного Китая. Спастись удалось многим, но некоторые умерли от кессонной болезни. Где‑то в начале войны самая большая в мире субмарина «Surcouf», настолько большая, что её называли подводным крейсером, с французским экипажем на борту, пошла на дно в Карибском море от столкновения с кораблём в конвое, который она сопровождала. Команда этой лодки насчитывала сто пятьдесят человек. Все погибли. – Маккиннон провёл рукой у своих глаз. – Были и другие, большинство из которых я забыл. Ах да, вот ещё один. В сорок первом году, если я не ошибаюсь. Лодка под названием «Умпайр», третейский судья. Чтобы её потопить, понадобился только траулер, причём совсем крошечный. – Ваша точка зрения понятна, – сказал Паттерсон, – даже более того. Я согласен, что риск был невелик. Просто вам надо считаться с нами, мистер Маккиннон, какими бы любителями мы ни были. Мы же ничего не знали, а вы знали. Тот факт, что ныне подводная лодка покоится на дне моря, является подтверждением этого. – Он помолчал. – Хотя должен сказать, боцман, по вашему виду не подумаешь, что вы получили удовлетворение. – Вы правы. – Понятно, – Паттерсон кивнул. – Не так‑то приятно сознавать, что несешь ответственность за смерть большого числа людей. Да, эту мысль веселой не назовешь. Маккиннон посмотрел на него в полном удивлении. – Что сделано, то сделано. Лодка утонула, а вместе с ней и её команда. Это не повод для веселья, но и не повод для осуждения. Появись в перископе Клаусена другое торговое судно союзников – и оно уже бы лежало на дне, там, где сейчас покоится подводная лодка Клаусена. Единственной хорошей подводной лодкой может быть только лодка с разорванным корпусом на дне океана. – Тогда почему... – Паттерсон замолчал, подбирая слова, а затем произнёс: – Чёрт с ними, со всеми плюсами и минусами. Всё‑таки это была прекрасная работа. Мне тюрьма нравится не больше, чем вам. И я бы на вашем месте не стал бы скромничать, как вы. – Он посмотрел по сторонам. – Я поднимаю тост за присутствующего здесь боцмана, а также предлагаю выпить в память доктора Сингха. – Я не настолько скромен, как вы думаете. И не имею ничего против, чтобы выпить за себя. – Маккиннон обвел всех взглядом. – Но следующим я предлагаю тост в память о Невидимке. |
