– Мне тоже. Может, какой‑то специальный хронометр?

– Подобная мысль приходила мне в голову, сэр, но я отбросил ее. – Хольцман улыбнулся. – Возможно, я предубежден, поскольку насмотрелся по видику низкопробных кинофильмов с различными спецэффектами и псевдонаучными рассуждениями. В одном я уверен, сэр: на дне моря лежит загадочный самолет, и одному богу известно, что за таинственный груз у него на борту.

– В этом я с вами согласен. Думаю, пока мы оставим все как есть. Пусть кто‑нибудь из ваших парней следит за этими сигналами с интервалом, скажем, в пятнадцать минут.

* * *

Возвратившись на мостик, Тальбот увидел сразу за кормой буй, который мирно покачивался на небольших волнах, появившихся во время маневров Ван Гельдера. Тот осторожно продвигал «Ариадну» к северо‑востоку, включая и выключая двигатели, пока не убедился, что нос корабля находится на расстоянии ста метров от буя. Тогда он бросил якорь и медленно пошел задним ходом, вытравляя на ходу якорную цепь. Вскоре был брошен и кормовой якорь, после чего «Ариадна» вернулась в исходную позицию, где по левому борту подпрыгивал на волнах буй.

– Прекрасно справились, – сказал Тальбот, обращаясь к Ван Гельдеру. – А теперь скажите мне, первый помощник, умеете ли вы разгадывать головоломки?

– Ну, здесь от меня мало толку. Даже простейший кроссворд ставит меня в тупик.

– Неважно. Мы зарегистрировали сонаром странный звук. Может, подежурите в гидроакустической рубке, попробуете его идентифицировать? Меня этот звук действительно поставил в тупик.

– Считайте, что уже сделано. Вернусь минуты через две‑три.

Но прошло почти двадцать минут, прежде чем он вновь появился на мостике. Все это время Тальбот был один. Поскольку корабль стоял на месте, Харрисон вернулся к своим прямым обязанностям.

– Что‑то слишком долго тянулись ваши две минуты, Винсент. Чем вы так довольны?

– Я просто не знаю, как вы это делаете, сэр. Невероятно. Уж не течет ли в вас шотландская кровь?

– Ни капли, насколько мне известно. Я верно улавливаю ход ваших мыслей, первый помощник?

– Тогда это, наверное, ясновидение. Да, вы оказались правы. Эта Ирен, то есть мисс Чариал, – настоящая греческая красавица классического типа. Одно странно: она блондинка. Я почему‑то всегда считал, что у горячих южных красоток волосы черные, как вороново крыло.

– Вы ведете жизнь затворника, Винсент. Вам бы следовало съездить в Андалузию, в Севилью. Там, куда ни пойдешь, с одной стороны улицы – смуглые, мавританского типа девушки, а с другой – нордические блондинки. Но о цвете волос мы поговорим как‑нибудь в следующий раз. Удалось ли вам что‑нибудь узнать?

– Да, и немало. Это ведь настоящее искусство – вести непринужденный разговор и одновременно пытаться что‑то выяснить. Она честная и достаточно открытая девушка, бесхитростная, если вы понимаете, что я имею в виду, и довольно прямолинейная. В общем, производит впечатление человека, которому нечего скрывать. Она заявляет, что плохо знает машинное отделение, хотя пару раз там была. Постепенно перешли к вопросу о причинах взрыва. Я пытался изобразить удивление и естественное любопытство. Надеюсь, она это так и восприняла. Я был абсолютно не прав, считая, что возможны только два способа размещения топливных цистерн. Оказывается, возможен и третий. В обеих частях машинного отделения находятся по две цистерны – одна с топливом, а другая с водой. Какого объема были эти цистерны, она понятия не имеет, но считает, что не меньше нескольких тысяч литров. Был ли там запасной топливный бак, она тоже не знает. С нетерпением жду, сэр, что нам скажет мистер Андропулос по поводу своего решения не покидать судно.