– Даже и сам не знаю. Нанесение удара по голове и перелом позвоночника могли произойти одновременно. Если это не так, – задумчиво произнес Винсент, – значит, мы имеем дело с убийством.

– Исследование трупа может нам чем‑нибудь помочь?

– Может, хотя я очень сомневаюсь. А вот исследование переборок в машинном отделении точно оказало бы нам службу.

– То есть надо посмотреть, есть ли там острые углы или выступы, которые могли вызвать такую рану головы? – спросил Грирсон и кивнул в знак согласия. – Потом, если нам когда‑нибудь удастся поднять яхту, мы сможем убить двух птиц дуплетом: определить не только причины взрыва, но и причины смерти мужчины.

– Может быть, даже трех птиц, – сказал Ван Гельдер. – Очень хочется знать, сколько топливных цистерн имеется в машинном отделении и где конкретно они находятся? Насколько мне известно, существуют только два типа расположения топливных цистерн. В первом случае топливо находится в одной большой цистерне, расположенной поперек судна у передней переборки. С одной стороны от такой цистерны размещаются электрогенераторы, с другой – электробатареи. Плюс имеются баки с водой по левому и правому бортам. Может быть и другое расположение. В этом случае у каждого борта – по топливной цистерне, рядом с которой находятся баки с водой. При этом обе цистерны с топливом должны быть соединены друг с другом, чтобы топливо находилось на одном уровне, а судно сохраняло равновесие.

– Подозрительный вы человек, первый помощник, – сказал Тальбот. – Очень подозрительный. Вы, наверное, хотели бы обнаружить там только одну цистерну, так как думаете, что Андропулос собирается заявить следующее: он не покинул яхту потому, что был уверен – вторая цистерна вот‑вот взорвется, и не хотел, чтобы его драгоценные пассажиры плескались в море горящего топлива, которое, кстати, могло бы погубить резиновые надувные шлюпки.

– Очень сожалею, сэр, но это первое, что пришло мне в голову.

– Ничего удивительного. Когда пассажиры приведут себя в порядок, поговорите с молодой девушкой, с Ирен Чариал, вдруг ей что‑нибудь известно о машинном отделении. Только сделайте это осторожно, Винсент, изобразите из себя невинного ангелочка, хотя последнее и выше ваших сил. Впрочем, возможно, что она там ни разу не была и понятия ни о чем не имеет.

– С таким же успехом возможно, сэр, что ей все известно, но она просто не захочет ничего мне сказать. Ведь мисс Чариал – племянница Андропулоса.

– Такая мысль приходила мне в голову. Однако наверняка в команде есть человек, которому Андропулос всецело доверяет. Почему‑то мне кажется, что это мужчина, хотя утверждать ничего не могу: в отличие от вас я плохо знаю греков. Кроме того, не следует забывать, что Андропулос может оказаться так же чист, как только что выпавший снег, а всему происшедшему есть вполне рациональное объяснение. В любом случае следует сделать попытку, и к тому же, Винсент, эта девушка может оказаться настоящей греческой красавицей.

* * *

Судя по тому, как баркас медленно покачивался на воде, а Кусто со скучающим видом опирался на румпель, он считал, что ожидание бессмысленно. Об этом он и заявил, поднявшись на мостик фрегата.

Тальбот связался с гидроакустиком.

– Вы установили точное место падения самолета?

– Да, сэр. Мы находимся прямо над ним. Глубина – восемнадцать фатомов. Звук отражается от верхней части фюзеляжа. Самолет лежит по направлению своего полета – с юго‑запада на северо‑восток. Снизу доносится какой‑то странный шум, сэр. Может быть, вы спуститесь к нам?

По причинам, понятным только ему самому, Хольцман, старший гидроакустик, не решился обсуждать возникшие проблемы по внутренней связи.