– Он что, слегка эксцентричен?

– Все зависит от того, что вы понимаете под этим. Лично он считает эксцентричным весь остальной мир.

– Вы сказали, он профессор? И что же он преподает?

– Археологию. Точнее, преподавал. Сейчас он на пенсии.

– На пенсии? О господи! Имеем ли мы право втягивать в наши дела пожилого археолога?

– Он совсем не пожилой. Просто отец оставил ему целое состояние.

– Вы его предупредили о возможных опасностях?

– Да, чуть ли не открытым текстом. Похоже, ему это даже понравилось. Заявил, что не может позорить своих предков, которые участвовали в каких‑то знаменитых сражениях или что‑то в этом роде.

– То, что подходит удалившемуся на покой археологу, не может не подойти для греческого шифровальщика, – сказал Хокинс – Если я, конечно, правильно следую вашей логике. Так что распорядитесь, капитан.

– Мы сейчас же свяжемся по радио с Афинами. Только еще две веши, сэр. Я предлагаю выпустить Андропулоса с друзьями. Пусть позавтракают. Запирать их вновь не будем. Мы собрали уже достаточно информации, хотя и не получившей пока окончательного подтверждения. От них самих мы все равно ничего не узнаем. Они держат рот на замке, разговаривать с нами не будут, а если и будут, то все равно не проболтаются. Но зато они станут разговаривать между собой. Лейтенант Денхольм будет незаметно прислушиваться к их разговорам. Главное, чтобы они не знали, что он говорит по‑гречески не хуже их. Первый помощник, предупредите Маккензи и его матросов, чтобы они ни при каких условиях не упоминали о том, что ночью мы исследовали «Делос». И еще одно. Присутствие шифровальщика, когда он появится, не пройдет незамеченным.

– Никто не собирается говорить о том, что он криптолог. Представим его как обыкновенного гражданского специалиста по электронике, который приехал устранить некоторые неполадки, возникшие в оборудовании. Это послужит прекрасным объяснением того, почему он почти не выходит из каюты Денхольма – ведь в это время ему придется заниматься расшифровкой документов.

– Ну что ж, премного вам благодарен, – с улыбкой произнес Денхольм и повернулся к Тальботу. – Если капитан позволит, я хотел бы сразу пройти к себе и хорошо выспаться до приезда этого самозванца.

– Прекрасная идея. Вице‑адмирал Хокинс, профессор Бенсон и доктор Уикрэм, предлагаю вам последовать его примеру. Обещаю, что вас немедленно разбудят, если произойдет что‑то непредвиденное.

– Еще одна прекрасная идея, – произнес Хокинс – И это после нашего ночного бдения, после того, как вы связались с Афинами, а я составил довольно тревожное донесение в Вашингтон, председателю объединенного комитета начальников штабов.

– Тревожное?

– Конечно. Почему только я должен страдать от бессонницы? Я сообщил ему о том, что, по нашим предположениям, на борту самолета находится нелегально вывезенная мина, часовой механизм которой настроен на определенную радиоволну, и что виновник происшествия у нас в руках, но прямых доказательств нет. Я упомянул имя Андропулоса и сообщил, что мне очень любопытно, откуда он мог узнать, когда и в каком направлении полетит указанный самолет? Откуда ему стало известно, что находится на борту самолета? Как такие бомбы были вывезены из США и оказались за границей? Откуда ему стало известно о длине волны, на которой работают взрыватели? Я предложил немедленно сообщить о происшедшем в Белый дом, ЦРУ, ФБР и в разведупразление ВВС и намекнул, что Андропулос мог получить сверхсекретную информацию только от очень высокопоставленного официального лица. Это должно сузить поле поисков. И под конец написал, что предатель, по всей видимости, служит под его командованием в Пентагоне.