– Почему? – спросил он.

– Почему? Да потому что в полиции наверняка решат, что я ваш подельник и только хочу отмазаться от мокрого дела. Нет, скорее, они решат, что я и есть зачинщик преступления.

– Зачинщик преступления?..

– Извиняюсь, это на тот крайний случай, если прежде, чем потерять память, вас угораздило набедокурить.

Она, вздохнув, поставила чашку.

– Вы спросите, почему полиция ухватится за такую версию? – продолжал Саэгуса. – Да просто потому, что у меня есть судимость. Хоть ты тресни, не поверят ни одному моему слову. Даже вы, когда я сказал про мою судимость, скорчили такие лица, точно перед вами террорист, размахивающий бомбой. Не отрицайте. Я не обижаюсь. Уже привык.

Он был в замешательстве – слова вроде бы звучали обнадеживающе, и все же недоверие брало верх. С этим Саэгусой ухо надо держать востро. Хитрая бестия.

– Ну ладно, хватит об этом, – сказал Саэгуса решительно. – У меня есть к вам предложение.

– Предложение?

Кивнув, Саэгуса неожиданно спросил:

– Ты правша?

Он инстинктивно посмотрел на свою правую руку.

– Да.

– Разумеется, ведь ты только что все делал правой рукой. Даже утратив память, вряд ли можно забыть, какая рука рабочая. В таком случае, имеется один достоверный факт – вы не по своей воле легли в эту постель.

Она повернула голову в сторону Саэгусы. Видимо, уже научилась находить человека по звуку его голоса.

– Почему вы так уверены? – спросил он.

Саэгуса показал на кровать.

– Ты спал слева от нее. Другими словами, если лечь на спину, твоя правая рука касалась ее левой. Правильно?

Вспомнив свое пробуждение, он подтвердил, что так и было.

– Как правило, мужчина‑правша устраивается в постели справа от женщины. Это известный факт. Отсюда вывод – вы легли в постель не по своей воле. Некто привел вас в какое‑то непонятное состояние, может быть усыпил, может быть еще каким‑то образом лишил сознания – сейчас такие мелочи не важны, и уложил на кровать.

Она тяжело вздохнула. Что означает этот вздох? – подумал он.

Саэгуса, усмехнувшись, добавил:

– На сто процентов утверждать не могу. Может, вы с ней большие оригиналы.

Он смутился. Она покраснела.

– Ладно, шутки в сторону, – Саэгуса вновь посерьезнел. – Я всего лишь поделился своими соображениями. А теперь предложение. Ну что, наймете меня?

Оба были застигнуты врасплох.

– Нанять – вас?

– Именно. Как вас угораздило оказаться в нынешней ситуации? Да и вообще, кто вы такие? Я постараюсь все это выяснить. Заключим договор. По‑моему, игра стоит свеч. Я забыл вам сказать, что я вдобавок еще и журналист, правда, невысокого полета. Мелкая сошка – так будет ближе к истине.

Он смерил взглядом Саэгусу.

Из всех профессий журналист – самое удобное прикрытие для самозванца, достаточно запастись подходящей визиткой. И доказательств никаких не требуется. Разумеется, у человека любой профессии бывают взлеты и падения, но в так называемых свободных профессиях амплитуда колебания очень широка. И от того, где находится человек в данный момент, на вершине или на дне, нередко меняется и сам характер работы.

Но сейчас допытываться, кто такой Саэгуса, не имело смысла. Какая разница? Предложение заключить договор – пустая формальность, у них изначально не было выбора.

Он перешел к более насущному вопросу.

– Какое вы хотите вознаграждение?

– Пусть деньги в кейсе будут залогом, – сказал небрежно Саэгуса. – Если все разрешится и вы выберетесь из этой дыры, и если окажется, что деньги ваши, половину отдадите мне.