— Дурочка, — прошептал он. — Я просто не могу уже терпеть. Если ты не девственница, то проблемы нет. А Уизли я потом убью.

Она закрыла глаза от облегчения, и тут же вскрикнула, потому что он не шутил и взял ее тут же на столе в кухне, где совсем недавно она хотела его убить.

Когда их тела перестали содрогаться от пережитого удовольствия, он уткнулся лбом в ее плечо. А она сонно перебирала его волосы.

— Нужно ванную почистить, — он, наконец, понял, что может говорить.

— Ага, — она кивнула и прижалась к влажной коже его груди. — Я есть хочу, — внезапно сообщила она, покрывая поцелуями его грудь. Когда она добралась до темного соска, то, лизнув, принялась слегка посасывать.

По его телу прошла дрожь. Он внезапно понял, что, в общем-то, вполне способен все повторить.

— Вряд ли мы сможем сейчас что-то приготовить.

— Давай пиццу закажем, — она все активнее ласкала его.

— Позже.

Он разделся до конца, стянув джинсы, которые болтались у него на голенях, подхватил ее под ягодицы и понес в гостиную. Кушетка вполне смогла заменить кровать.

Они все же заказали пиццу. Телефон в этом доме был предусмотрен. Однако дальше гостиной им пройти в этот день и вечер не удалось. Ванну заменили очищающие чары, а опыты в трансфигурации, причем беспалочковые и невербальные, превратили уже трансфигурированную кушетку в довольно широкую кровать.

Позже ни один, ни другая не могли вспомнить, кто же из них так постарался.

— Это был выброс, — хмыкнул Северус, — а так как из нас ты больше подходишь под определение ребенка, то, значит, выброс был у тебя.

— Ребенка? А ребенок может так, — и Гермиона исчезла под одеялом, начиная очередную любовную игру.

Ночью Северус проснулся. Хотелось курить, да и немного размяться. Такого сексуального марафона в его жизни не было уже давно.

Гермиона сидела на кровати, с тревогой глядя на любовника.

— Ты почему не спишь? — он отбросил идею вставать, просто призвал сигареты и пепельницу и закурил.

— А ты не исчезнешь? Вдруг я проснусь, а тебя нет, и все это мне только приснилось, — жалобно пробормотала она.

Он долго смотрел на нее. Затем решительно затушил сигарету и поставил пепельницу на пол.

— Иди сюда, — он протянул к ней руки, и она скользнула к нему, удобно устраивая головку на его груди. — Не исчезну. Теперь уже нет. Если только сама не выгонишь.

— Не дождешься, — она счастливо улыбнулась и закрыла глаза.

— А Уизли я все равно убью, — последнюю фразу она уже слышала сквозь сон.

Глава 15

Утро никогда не бывает добрым, особенно, если это утро начинается с Гарри Поттера. Северус всегда знал, что это аксиома.

— Гермиона! Гермиона, ты здесь? — голос Поттера, раздающийся из небольшой прихожей вырвал Северуса из сна. Он сонно поморгал и слегка повел затекшими за ночь плечами.

Гермиона, которая вцепилась в него и не отпускала всю ночь, что-то недовольно промычала, сильнее прижимаясь к нему. Повозившись, она снова пристроила голову у него на груди. Пришествие друга ее совершенно не волновало.

— Гермиона! — Поттер протопал к гостиной. — Гермиона… — он уставился на большую кровать, которая занимала практически все свободное пространство маленькой комнаты.