Нужно бы незаметно проверить… Но как?.. В свое время показывал начальнику участка несколько книг, якобы, полученных от родных и друзей для отдыха и самообразования. Китов же ничего мне не показывает… Решено, загляну сегодня в «общежитие» молодых офицеров! Причина – простая: проверить, как живут, в чем нуждаются…

Настал вечер. В сторожке жил я теперь один. Серёжкин переселился на квартиру в одном из домов поселка. выходить в морозную ночь после тепла и сытного ужина не хотелось. Правда, попытку уйти я все же сделал – поднялся, натянул снятый уже китель, шагнул к двери – но меня остановило недовольное ворчание собаки… Опять куда то нацелился, – услышал я в этом ворчании, – а после беги, выручай, вытаскивай из оврага! Ну что за жизнь собачья, когда тебя не слушают, делают по своему… Разделся бы лучше да лег в постель…

В конце концов, послушался я доброго совета и начал раздеваться. Вешая на спинку стула китель, заметил выглядывающий из кармана уголок конверта… Письмо от племянника! Как же я забыл!

Но письмо было не от родственника. Писала Оленька. На четвертушке бумаги – всего пять строк. Но каких строк!

Дима!

Не забыли ли вы меня? Я не забыла. Живем с мамой в Полтаве. Мама работает, я учусь. Если не забыли – напишите. Мой адрес – на конверте.

Оля.

Казалось бы, ничего особенного – обычное письмо, без признаний, жалоб и светкиных многоточий. Но оно настолько обрадовало меня, что до утра не мог уснуть… Еще бы! Девушка не забыла, она все помнит и готова вернуться на Дальний Восток!.. Последнее я, конечно, придумал, о возврате и речи не было, но есть же слова, читающиеся между строчек, есть признания, которые можно почувствовать за ширмой обычных слов.

Утром я очнулся от короткого сна совершенно другим человеком. Начальником участка, инженером капитаном я остался, но чувствовал себя не одиноким парнем, тридцатилетним холостяком, а человеком, связанным любовью к будущей жене.

Не успел побриться – предупреждающее ворчание Джу известило, что к сторожке приближается посетитель Серёжкин? Вряд ли. Если бы это был командир роты, Джу ворчал бы… как бы это сказать… несмешливо, что ли…

– Разрешите войти, товарищ капитан!

Ага, Китов. Что ему понадобилось? Очередная поездка на почту?

– Входи, Володя. Что стряслось?

Сколько времени работаем вместе, а отношения неизменны: я прорабов – по имени, они меня – товарищ капитан, Никак не могут перешагнуть через уставные обращения. Ничего, пооботрутся…

– Да вот… братишка прислал… рыбки, икорки, то да се… Я решил поделиться с Иваном и вами… Знаете, привык в училище, после в Академии… Не обижайтесь, товарищ капитан…

Ну, вот и рухнула очередная глупая версия. Икра – не книги, ее в местном магазине не купишь. Тем более – черную. В руках прораба – баночка черной икры и два рыбьих хвоста… Отказаться? Ни за что – полакомлюсь вдоволь, дураки перевелись в наше время…

Что же касается моей версии – рад до смерти тому, что она оказалась надуманной. Прежде всего, из за привязанности к молодым офицерам, напоминающим мне о собственной юности. Во вторых, чем больше разрушенных версий, тем ближе к истине, к версии настоящей.

– И еще, – переминался с ноги на ногу офицер. – Там пришла легковушка из штаба армии. Подполковник – он уже приезжал к нам – с ним какие то гражданские… Вас требуют…

Малеев отлично знает мою «квартиру», мог бы и зайти к «сексоту» без приглашения или вызова.