Малеев отлично знает мою «квартиру», мог бы и зайти к «сексоту» без приглашения или вызова. Но он никогда не делает чего либо просто так, всегда под его поступками существует какая то база..

2

Зная подполковника, дежурный без моего согласия открыл кабинет. Приезжие расположились вольготно. Малеев занял мое место, Сичков дремал сразу на двух стульях – на одно сел, на второе положил длинные ноги. В углу – знакомый мне мужичок. Тот самый, который едва не продырявил меня из древнего дробовика. По обеим сторонам устроились два оперативника.

Кажется, мужик раскололся – Малеев сумел проделать в его душе дыру, достаточную, чтобы из нее вывалились все секреты банды. Господи, пусть будет так, пусть закончится, наконец, страх, который я усердно загонял внутрь и который с таким же усердием выпячивался, не давая мне спокойно жить и работать. Неужели повяжем Куркова!

– Долго спишь, начальник, – пискнул приветливо подполковник, потирая красные от бессонницы глаза. – А мы вторую ночь глаз не сомкнули, возились с… этим, – он кивнул в угол. – Кстати, можешь познакомиться с дядькой Трофимом, поближе, ибо ты уже знаком с… его ружьем…

– Значит, раскололся? – спросил я с радостью.

– Куда денется?.. Вообще то, мы заглянули к тебе по старой памяти, вполне могли обойтись… Как дела, начальник?

– Дела – у вас, здесь – сплошные мучения… И что же |поведал мужичок с ноготок?

Услышав о «ноготке» дядька Трофим недовольно заворочался. Больно уж не подходит сказочное имечко к его громоздкой фигуре.

– Как думаешь, Валера, посвятить Димку в наши тайны или не посвящать?

– Он же наполовину наш, – пробурчал Сичков. – К тому же местные сопки знает. Без него будем тыкаться целыми котятами…

– Будь по твоему… Видишь ли, в чем дело, Дима. Понял дядька Трофим нашу озабоченность и по доброте душевной согласился помочь… Так я говорю или не так? – повернулся Малеев к задержанному.

– Чего уж там, – забормотал тот. – Попался в силок – не вывернешься… Токо обещание исполни, гражданин начальник…

– А я, между прочим, ничего не обещал. Мое дело – схватить, да пред светлые очи судей представить… Не без того, доложу: помог нам подследственный, очень помог. Как говорится, осознал свою вину и решил хотя бы частично ее искупить… В этом можешь быть уверен, данное тебе обещание выполню… Слушаю дальше…

– А я все уже сказал… Знаю лежку Курка, укажу ее… Хошь и иудин мой поступок, но я не рак, пятиться назад не стану… Сразу за Бамбуковым перевальцем сопочка имеется горбатая. За ентой сопкой речушка малая бежит. С бочка сопки над самой речушкой – пещерка незаметная. В той пещерке Курок и отсиживается…

– Знаешь те места? – спросил Малеев, перебивая. – Больно уж неохота подставлять такого важного свидетеля под выстрел, а Курков предателя не пощадит…

– Как есть не пощадит, – подтвердил Трофим. – Стрелять он умеет, а уж виновного не простит, ни за что не простит…

Видимо, очень уж не хочется Трофиму подставлять лоб под карающий выстрел главаря… А кому хочется? Мне, к примеру, тоже рано умирать. Особо с учетом полученного письма… Кто такой «сексот»? Подслушать, подсмотреть, настучать – вот и все его обязанности. Подставляться же под выстрелы – простите, подвиньтесь – я не согласен.

– Как же, Дима, проводишь?

– Конечно, провожу, – неожиданно для самого себя согласился я.