Кажется, даже над землей ее поднял…

И та поморщилась:

— Нечем дышать.

— Я всегда поразительно влияю на женщин! — похвастал атлетически сложенный гость и, наконец, опустил ее на пол. — Можно сказать, это мой природный талант. А уж ты, моя Исидорушка, всегда любила… пожестче…

Виктория невольно поглядела на Демиана: каков нахал, так и читалась в ее этом взгляде. Правда, мальчик ее возмущения не разделил: сверлил нежданного гостя убийственным взглядом.

— Кто ты такой? — осведомился при этом.

— Это я-то? Сам кто таков будешь? — И мужчина покрутил сковородкой, словно спортивным прибором или мечом.

— Гость.

— Так и я гость. Особый… Завсегда в этом доме с радостью принимаемый, — отозвался тот и подмигнул растерянной Вике. — Скажи этому надутому франту, что мое рыжеволосое солнце без ума от своего малыша-великана. — Он поиграл мышцами рук и груди, так что Демиан невольно скривился и поглядел на девушкуо осуждающим взглядом.

Мало ли кто мог нравиться Исидоре, подумалось ей, сама она на предпочитала умных мужчин, а этот гороподобный к таким явно не относился. Но разбираться во всем этом сейчас ей хотелось бы меньше всего… Она почувствовала такую усталость, что, казалось, языком еле ворочала, когда говорила:

— Твое рыжеволосое солнце сейчас пойдет баиньки… в одиночестве. Ты уж как-нибудь сам в этот раз… У меня болит голова. Просто раскалывается…

— А использовать заклинаньице? — предложил здоровяк.

— Заклинанья по пятницам строго запрещены, — припечатала Вика.

Потом, не глядя ни на кого из мужчин, распахнула ближайшую дверь — только бы это не оказался чулан! — и ушла с высоко вздернутым подбородком.

Ох, как же она устала от сюрпризов этого дня! Так бы уснула и проспала целый день кряду.

К счастью, и кровать прямо тут под рукой… Ее собственная, из Московской квартиры. Как и мечтала…

Уже даже не удивляясь, Виктория подперла ручку двери тяжелым стулом, разделась, невольно залюбовавшись молодым, без единой складочки телом, а после залезла под одеяло и провалилась в глубокий, без сновидений сон.

И проспала, судя по ощущениям, очень долго… Голова была свежей, тело бодрым. А нахлынувшие воспоминания о минувшем дне показались бурной фантазией… Может, ее в переулке огрели по голове, и она лежит в коме и видит цветные сны?

— Исидора, девочка моя ясная, — прозвучал басовитый, смягченный ласковой интонацией голосок из-за двери. — Твой мальчик соскучился по тебе.

— Если и сон, то очень реалистичный, — прошептала она, утыкаясь лицом в подушку.

Что делать с докучливым ухажером бывшей колдуньи она понятия не имела.

— Почему бы моему мальчику не приготовить мне завтрак в постель, — ворчливо отозвалась она и подумала про Демиана: он-то где, бедненький, ночевал? Про него-то она вчера и не подумала даже…

— Будет тебе завтрак в постельку, — пообещали ей из-за двери, и гость, она слышала это, зазвенел посудой на кухне.

Пора одеваться. Виктория вылезла из постели и с надеждой распахнула платяной шкаф… Шкаф ее, а одежда в нем Исидорина. Эх, не все коту масленица! Она стянула с вешалки что-то нежно-серое с розоватым отливом (прежде этот оттенок называли «розовым пеплом) и, одевшись, с минуту покрутилась у зеркала.

Чертовка Исидора была настоящей красоткой! Уж этого у нее не отнять…

— Солнце, открывай своему малышу-великану: завтрак готов.

Вика вдруг испугалась, что если докучливый здоровяк увидит новую спальню колдуньи, может начать задавать неудобные им вопросы.