|
- Собственные стихи слушаешь? - засмеялся Поланецкий. - Ну и как, нравятся? - Мне кажется, они как будто не мои, - отвечал Завиловский. И, помолчав, прибавил, растягивая слова и слегка заикаясь: - Но я опять буду писать, вот только поправлюсь совсем... Мысль эта, видимо, не давала ему покоя, и он не раз уже заговаривал об этом со Стефанией, потому что она тотчас отозвалась, словно в ободрение: - И еще лучше будете писать, теперь уже совсем скоро. Он улыбнулся ей признательно и умолк. Вошла Елена. - Вот хорошо, что пришли, надо бы с вами посоветоваться... - сказала она, пожимая руку Поланецкому. - К вашим услугам. - Не здесь, пойдемте ко мне. И, проводив его в соседнюю комнату, указала на кресло, а сама села напротив и помолчала, словно собираясь с мыслями. На нее падал свет, и Поланецкий, заметив у нее в волосах серебряные нити, подумал: а ей ведь нет и тридцати. - Мне, собственно, помощь нужна, а не совет, - своим обычным холодным и решительным тоном сказала она. - Я знаю, вы добрый друг Игнация, и ко мне после смерти отца проявили такое участие, что я никогда этого не забуду, поэтому я могу быть с вами откровенней, чем с кем-либо... По причинам личного свойства - говорить мне о них тяжело - я решила изменить свою жизнь, чтобы избежать лишних страданий. У меня давно было такое желание, но, пока был жив отец, нельзя было его осуществить. А потом - несчастье с Игнацием. И я подумала, что не имею права бросить в беде родственника, последнего представителя нашего рода по мужской линии, к которому я вдобавок искренне привязана. Но теперь он, слава богу, спасен. Доктора ручаются за его жизнь, и, коли ему даны выдающиеся способности, предназначенные для великих свершений, ничто больше его предназначению не препятствует. - Она умолкла, словно уносясь мыслями в будущее, потом продолжала: - Долг свой я выполнила и могу вернуться к своему замыслу. Нужно только еще распорядиться состоянием, довольно значительным, которое оставил отец, - в той жизни, что я собираюсь вести, оно мне совершенно не понадобится. Если бы я считала его своей безраздельной собственностью, может быть, и распорядилась бы им иначе, но, поскольку это достояние фамильное, я не вправе предназначать его на иные цели, пока жив хотя бы один наследник нашего родового имени. Не скрою от вас: отчасти мною руководит симпатия к кузену, однако прежде всего я повинуюсь своей совести и воле отца, который не успел изменить завещание, но мне доподлинно известно, что часть состояния хотел он отделить Игнацию. Сколько оставить себе, я сама решила; это меньше, чем думал отец, но больше, чем может мне понадобиться в моей новой жизни. Все остальное перейдет к Игнацию. Дарственная уже написана по всем правилам Кононовичем. Игнаций унаследует этот дом, Ясмень, имение под Кутном, познанские имения и весь капитал, за исключением моей доли и небольшой суммы, которую я предназначаю для Стефании. Дело только в том, чтобы вручить Игнацию этот документ. Я уже советовалась с двумя докторами, не повредит ли волнение его здоровью и не лучше ли подождать. Однако оба заверили меня, что всякая добрая весть может сказаться на его здоровье лишь благоприятно, а коли так, зачем медлить, хочется покончить с этим поскорее. И слабая улыбка тронула его губы. - Дорогая пани Елена, скажите - это не пустое любопытство, поверьте, - что вы намерены делать? - с неподдельным волнением пожимая ей руку, спросил Поланецкий. |
