|
- В таком случае сделай одолжение: женись на ней. Мне больше улыбается видеть тебя своим кузеном, чем этого Машко. - Ладно, - отрывисто сказал Поланецкий. ГЛАВА IX Вернувшись в Варшаву, Поланецкий первым делом отправился к Бигелю, и тот подробно ему рассказал, на каких условиях продан Кшемень. Условия были чрезвычайно выгодны для Машко. По прошествии года он обязался уплатить Плавицкому тридцать пять тысяч рублей, которые должен был выручить за Магерувку, а кроме того, пожизненно выплачивать ему по три тысячи рублей в год. Поначалу сделка не показалась Поланецкому такой уж невыгодной для Плавицких, но Бигель был на этот счет другого мнения. - Не в моих правилах осуждать людей, - сказал Бигель, - но этот Плавицкий явно старый эгоист: ему лишь бы в свое удовольствие пожить, а о дочери не подумал, пожертвовал ее будущностью ради собственного удобства. Но при этом поступил крайне легкомысленно. Считается, что обеспечением его ренты служит Кшемень, но это фикция, так как имение разорено, в него надо вкладывать деньги. Приведет его Машко в порядок - хорошо, нет - ренту будет выплачивать неисправно, это в лучшем случае, и Плавицкий может на целые годы остаться без гроша. Что тогда делать? Отнять Кшемень. Но Машко к тому времени залезет в новые долги, хотя бы для того, чтобы уплатить старые, а обанкротится, на Кшемень наложат свою лапу кредиторы - им же несть числа. В конечном счете все зависит от порядочности Машко. Очень может быть, что он честный человек, но дела ведет рискованно: один какой-нибудь неверный шаг - и он погиб. Как знать, не такой ли шаг - и покупка Кшеменя? Ведь чтобы привести имение в порядок, ему придется полностью исчерпать свой кредит. Знавал я людей, которые преуспевали, а приобрели крупную земельную собственность - и конец. - Но у Плавицкрго в любом случае останется капитал от продажи Магерувки, - заметил Поланецкий, словно отгоняя собственные сомнения. - Если старик его не проест, не проиграет, не промотает. - Надо что-то предпринимать. Я виноват, что имение продано, я должен им теперь и помочь. - Ты? - удивился Бигель. - Я думал, ты порвал с ними всякие отношения. - Попытаюсь их опять возобновить. Завтра иду к ним с визитом. - Не знаю, обрадуются ли они тебе. - Я тоже не знаю. - Хочешь, вместе пойдем? Тут важно лед сломать. Могут ведь не принять тебя одного... Жалко, жены нет, я в городе один... Сижу дома вечерами, играю на виолончели, но днем у меня времени много, могу с тобой пойти. Однако Поланецкий отклонил его предложение и на другой день, одевшись с особой тщательностью, отправился к Плавицким один. Он знал, что недурен собой, и хотя обычно не придавал этому значения, на сей раз решил для успеха предприятия ничем не пренебрегать. И по дороге стал обдумывать, что говорить, как поступать, заранее пытаясь представить себе, как его примут. “Лучшее, что можно придумать, - это искренность и простота”, - решил он, сам не заметив, как очутился перед “Римом”. Сердце у него забилось сильнее. “Хорошо бы их не оказалось дома, - промелькнуло у него в голове. - Оставлю визитную карточку и посмотрю, отдаст мне визит Плавицкий или нет”. Но тут же сказал себе: “Не трусь!” - и вошел в гостиницу. Узнав у портье, что Плавицкий у себя, он послал визитную карточку, и его тотчас попросили подняться в номер. |
