|
-- В курятник, конечно, -- отвечал я. Через минуту, взявшись за руки и заливаясь счастливым смехом, мы уже бежали по дорожкам к дому. И, помнится, на бегу я подумал: "Не странно ли, что сейчас я впервые войду в этот дом через парадный ход!" Мы застали миссис Гилкрист в столовой. На диване, набитом конским волосом, лежала груда полотна, на коврике перед камином, гордо выпятив грудь, стоял Рональд, а достойная тетушка расхаживала вкруг него с меркою в одной руке и ножницами в другой. Она оглядела меня поверх лорнета в золотой оправе, переложила ножницы в левую руку, а правую протянула мне. -- Гм, -- произнесла она. -- Доброе утро, мусью. Так зачем же вы к нам пожаловали на этот раз? -- Сударыня, -- отвечал я с поклоном, -- надеюсь, это совершенно ясно! -- Поздравляю вас от всего сердца, Сент-Ив, -- сказал Рональд, подходя ко мне. -- И вы тоже можете меня поздравить. Я получил офицерский чин. -- Ну, тогда я поздравлю Францию с тем, что войне конец, -- пошутил я. -- Нет, право, мой дорогой, сердечно за вас рад. Какой же полк? -- Четвертый. -- Полк майора Шевеникса! -- Шевеникс -- человек порядочный. Он вел себя отлично, просто превосходно. -- Да, превосходно, -- кивнув, подтвердила Флора. -- Это он умеет. Но если вы ждете, что от этого я стану лучше к нему относиться, то... -- Майор Шевеникс всегда напоминает мне ножницы, -- по обыкновению бесстрастно вставила миссис Гилкрист. Она лязгнула ножницами, которые держала в руке, и, должен признаться, как нельзя наглядней изобразила тем самым суровость и непреклонность. "Но, боже мой, сударыня, неужто вы не могли подыскать другой предмет для сравнения! ", -- мысленно воскликнул я. Вечером того счастливейшего дня я отправился назад в Эдинбург. Шел я некоей воздушной тропою, усеянной розами и не обозначенной ни на одной карте. Каким-то образом тропа эта все же привела меня к дверям моего временного жилища, и тут ноги мои коснулись земли, ибо дверь мне отворила Бетия Макрэнкин. -- А где же Роули? -- спросил я через минуту, оглядывая гостиную. -- Он-то? -- Миссис Макрэнкин язвительно усмехнулась. -- Он когда приехал, уж так закатывал глаза. Я сразу поняла: простыл, того гляди, задохнется. Ну, и пришлось влить в него полную ложку мятных капель и уложить в постель. Здесь я опускаю занавес и оканчиваю повесть о приключениях Сент-Ива. В начале июня мы с Флорой обвенчались и немногим более полугода наслаждались роскошью Эмершема, как вдруг пришло известие, что император бежал с острова Эльба. Должен признаться, что во время волнений и сумятицы последующих Ста дней (как назвал их впоследствии мсье де Шамбор) виконт де Сент-Ив преспокойно сидел у себя в поместье и грелся у домашнего очага. |
