Из этого правила было только одно исключение: иногда розетка‑рот одного яйца была подсоединена прямо к розетке‑уху другого. И всюду в подобных случаях можно было обнаружить дополнительное соединение: ухо «рта»– ко рту «уха».

На краешке одного из столов примостилась женщина в белом халате. Она сидела, опустив голову, и как будто дремала. В полумраке было трудно определить ее возраст, тем более что нижнюю половину ее лица скрывала марлевая повязка. Одной рукой она прижимала к бедру лоток, ремень которого был переброшен через ее плечо. На лотке стояло примерно двадцать стеклянных чаш, наполненных какой‑то прозрачной душистой жидкостью. В жидкость были погружены толстые металлические диски с винтовой нарезкой по краям. Они были того же диаметра, как и макушки серебряных яиц.

На столе возле женщины стоял микрофон. От него тянулся провод, включенный в слуховую розетку серебряного яйца, уступавшего по величине всем остальным. В розетку‑рот этого яйца был включен динамик.

Они разговаривали: яйцо – монотонным механическим голосом, женщина – устало, убаюкивающе, почти так же монотонно.

Женщина. Спи, детка, спи…

Яйцо. Не могу спать. Не спал уже сто лет.

Женщина. Тогда отключи свое сознание…

Яйцо. Не могу отключить сознание.

Женщина. Можешь, если захочешь, детка.

Яйцо. Я попробую, если ты меня перевернешь.

Женщина. Я перевернула тебя только вчера.

Яйцо. Переверни. У меня рак.

Женщина. У тебя не может быть рака, детка.

Яйцо. Нет, может. Я очень умный. Включи мой глаз и поверни его так, чтобы я мог посмотреть на себя.

Женщина. Ты только что смотрел. Слишком часто неинтересно, детка. Хочешь посмотреть картинки, хочешь почитать?

Яйцо. Нет.

Женщина. Хочешь поговорить с кем‑нибудь? Хочешь поговорить с номером 4?

Яйцо. Номер 4 глуп.

Женщина. Хочешь поговорить с номером 8?

Яйцо. Нет. Протелепатируй мне что‑нибудь.

Женщина. Но ведь телепатии не существует, детка.

Яйцо. Нет, существует. Вот попробуй. Сделай усилие.

Женщина. Телепатии нет, иначе вы, круглячки, давно бы ее открыли.

Яйцо. Нет, мы все законсервированы, положены в морозильник, а ты живешь в большом теплом мире. Ну, попробуй еще раз.

Женщина. У меня нет времени, детка. Я должна вас накормить, а меня вызвал шеф. Хочешь со мной, Полпинты?

Яйцо. Нет. Скучно. Не хочу.

Женщина. Пойдем, Полпинты. Ты с ним поговоришь.

Яйцо. Когда? Сейчас?

Женщина. Почти. Через полчаса.

Яйцо. Полчаса – это полгода. Не хочу.

Женщина. Ну, не упрямься, Полпинты. Сделай мамочке одолжение. Шефу требуется мозг.

Яйцо. Возьми Ржавчика. Он свихнулся. Будет весело!

Женщина. Свихнулся?

Яйцо. Как и я.

Женщина вздохнула, покачала головой и встала.

– Послушай, Полпинты, – сказала она, – ты не хочешь ни спать, ни отключить сознание, ни разговаривать, ни ехать со мной. Хочешь посмотреть, как я буду кормить остальных?

– Так и быть. Только вставь провод от глаза мне в ухо, так интереснее.

– Не говори глупостей, детка.

Она подключила телевизор к верхней правой розетке маленького яйца и выдернула провод, ведущий к динамику. Потом, придерживая лоток, подошла к соседнему яйцу и коснулась его поверхности кончиками пальцев, на ощупь проверяя температуру металла и частоту биений миниатюрного атомного насосика, расположенного внутри яйца. Затем она вставила большой и указательный пальцы в углубления на макушке овоида и привычным движением вывернула диск, положила его в свободную чашу на лотке, из другой взяла свежий, влажный диск, точным движением вставила его в гнездо и завернула.