|
Напротив! Он выговаривал слова медленно, твердо, жестко и с нажимом. - А что он там добавил, когда я уже взялся за шляпу? Нет, я хочу, чтобы ты сама это сказала. - Не помню. Она готова была расплакаться и поставила бокал, боясь его уронить. - Да говори же! - Он сказал, что ты и так тратишь слишком много Денег... - Он не сказал "слишком много". - На... - Ну, ну... - На женщин. - А еще что? - На ту, наверху. - Вы слышали, комиссар? Вы больше ничего не хотите у нее спросить? Я потому говорю, что она сейчас заревет, а это совсем не смешно. Можешь идти! Он глубоко вздохнул - столько воздуха могло войти только в его могучую грудь. - Ну как? Если вас это забавляет, можете продолжить сами в том же духе. Завтра, если верить врачу, я встану. Как и в любое другое утро, вы с шести часов найдете меня на канале. Еще бокал? Вы забыли взять сигары. Гассен только что прислал мне со своей баржи пятьсот штук - контрабанда! Как видите, я от вас ничего не скрываю. Он тяжело поднялся, обеими руками опираясь о подлокотники кресла. - Благодарю за помощь, - проговорил Мегрэ, воспользовавшись самой затасканной формулой. В глазах у обоих искрился смех. Они иронически смотрели друг на друга, как бы обмениваясь невысказанными намеками, может быть, бросая друг другу вызов, а может быть, даже испытывая друг к другу нечто вроде притяжения. - Позвать служанку вас проводить? - Благодарю. Я помню, куда идти. Они не пожали руки - тоже как бы по обоюдному согласию. Дюкро, мрачная тень на светлом квадрате, остался у открытого окна. Он, видимо, устал куда больше, чем хотел показать, и дышал часто, прерывисто. - Желаю удачи. Как знать, может, вы и подцепите те двадцать тысяч. За кухонной дверью кто-то плакал. Мегрэ вышел на лестничную площадку и спустился на несколько ступенек, постоял в задумчивости. Потом достал из пакета, лежавшего у него в кармане, какой-то листок. Это было заключение медицинского эксперта, в котором, между прочим, говорилось: "Предположение о суицидной попытке следует отвергнуть в связи с невозможностью для человека нанести самому себе подобную рану". В светлой тени комнатушки завозилась только что вошедшая туда привратница. А на улице, как в паровой бане, дрожал и клубился горячий воздух, сверкало солнце, искрилась тончайшая каменная пыль, все шумело и двигалось; подошел трамвай, остановился и тут же тронулся дальше. В бистро справа почти беспрерывно звенел дверной колокольчик. Камнедробилка с ужасающим грохотом поглощала текущий в нее поток каменных глыб. На канале маленький буксир с синим треугольником надрывно гудел у ворот шлюза, которые только что закрылись у него перед носом. Глава 3 На ярко-синей вывеске с изображением парохода, над которым парит чайка, было написано: "Встреча "Орлов". Проводка судов по Марне и Верхней Сене". Это было то бистро, что справа. Мегрэ толкнул дверь, вошел, уселся в углу, и разговоры в зальце сразу оборвались. За столиком поодаль расположилась компания из пяти человек. Они сидели, откинувшись на спинки стульев, заложив ногу на ногу, сдвинув фуражки на лоб - солнце слепило даже в помещении. |
