|
Он и теперь смотрел на них, но не видел, и, только когда показались решетки Берси, вдруг воскликнул: - Маленький кре...! Последний слог он недоговорил, в голосе послышалось рыдание, но усилием воли Дюкро его подавил, и тут они подъехали к дверям дома. На пристани все стало другим. Прежде всего здесь было тихо. На набережной бестолково толпились рабочие. При появлении Дюкро смотритель шлюза отпустил рукоять и снял фуражку. Один из старших мастеров поджидал хозяина на пороге дома. - Это ты остановил дробилку? - Я думал... Дюкро первым ступил на лестницу. За ним Мегрэ. Где-то выше слышались шаги, голоса. На втором этаже открылась дверь, и Жанна Дюкро бросилась к мужу. Она едва держалась на ногах. Дюкро подхватил ее, глазами поискал для нее опору и, словно куль, сунул в руки толстой, сопящей соседки. Они пошли дальше. Но странно: на лестнице Дюкро вдруг обернулся - ему зачем-то понадобилось убедиться, что Мегрэ все еще следует за ним. Между четвертым и пятым этажами встретился комиссар окружного управления полиции; он спускался вниз со шляпой в руке и при виде Дюкро начал было: - Господин Дюкро, позвольте мне выразить... - К чертовой матери! И, отстранив его, продолжал подниматься. - Комиссар, я... - Потом, - буркнул Мегрэ. - Он оставил письмо, в котором... - Давайте сюда. Он буквально на лету подхватил письмо и сунул в карман. Сейчас средоточием всего был один-единственный человек: он тяжело, с хрипом дыша взошел по лестнице и остановился перед дверью с медной ручкой. Дверь тотчас отворилась. Это была мансарда. В комнате стояли стол с книгами и кресло, обитое таким же красным плюшем, что и внизу. У стола врач подписывал предварительное заключение и не успел помешать Дюкро сорвать простыню, прикрывавшую тело сына. Все молчали. Казалось, что Дюкро всего лишь невероятно поражен, как бывает, когда видишь что-то непонятное. Он порывисто нагнулся к покойному, видимо намереваясь обнять его. Но не сделал этого, словно испугавшись. Выпрямился, отвел от сына глаза. Посмотрел на потолок, потом на дверь. - На окне, - тихо пояснил врач. Жан повесился на рассвете. Обнаружила это служанка родителей, обычно приносившая в мансарду первый завтрак. И тут Дюкро вновь доказал, что он человек необычайного самообладания: повернувшись к Мегрэ, он коротко бросил: - Письмо! Значит, совершая это страшное восхождение по лестнице, он все видел и все слышал! Мегрэ вынул из кармана письмо. Дюкро взял его, охватил одним взглядом и бессильно опустил руки. Письмо упало на пол. - Как можно быть таким дураком! И все. Именно это он и подумал. Так горе выплеснулось из глубины его сердца, и это было пострашнее бесконечных излияний. - Да читайте же! - крикнул он Мегрэ, разозлившись, что тот недостаточно быстро поднял записку. "Покушение на отца совершил я и теперь наказываю себя. Пусть мама не отчаивается". Дюкро глухо засмеялся. - Представляете себе? Он дал врачу снова накрыть тело и теперь не знал, что ему делать - оставаться в комнате или спуститься к себе, сесть или двигаться. |
