|
Настоящие правители - дворяне и духовенство: они занимают ключевые позиции и держат в ярме французский народ. Вот почему я и говорю, что Франция - республика, республика, созданная по лучшему образцу - римскому. Там, как и у нас, были знатные патрицианские семьи, захватившие в свои руки власть и богатство - то есть все, чего можно желать, и было население - раздавленное, стонущее, обливающееся потом и кровью, голодающее и погибающее в римских канавах. То была республика - самая могущественная из всех нам известных. - По крайней мере, - Филипп едва сдерживал нетерпение, - ты должен признать - в сущности, ты уже признал это, - что нами нельзя управлять хуже, чем сейчас. - Не в том дело. Будут ли нами управлять лучше, если мы заменим один правящий класс другим? Вот в чем вопрос! Без гарантии на этот счет я бы и пальцем не пошевелил. Но какие гарантии можете выдать? Знаете ли вы, какой класс рвется к власти? Я скажу. Буржуазия. - Что? - Ты, кажется, удивлен? Правда часто обескураживает. Ты никогда над этим не задумывался? Ну так подумай сейчас. Вспомни Нантский манифест. Кто его авторы? - Я могу сказать, кто заставил городские власти послать его королю. Тысяч десять тружеников: корабельных плотников, ткачей, рабочих и разных ремеленников. - Подстрекаемых своими нанимателями - богатыми торговцами и судовладельцами города, - уточнил Андре-Луи. - У меня есть привычка внимательно приглядываться к вещам. Именно поэтому наши коллеги из литературного салона так не любят, когда я вступаю с ними в дебаты. Там, где я смотрю вглубь, они скользят по поверхности. За нантскими рабочими и ремесленниками, о которых ты говоришь, стоят помыкающие этими глупцами и призывающие их проливать кровь ради призрачной свободы хозяева парусных и прядильных мастерских, судовладельцы и работорговцы. Да, да, работорговцы! Люди, которые живут и богатеют на продаже человеческой плоти и крови в колонии, а у себя дома проводят кампании во имя святой свободы! И как ты не понимаешь, что все это движение - движение торгашей, спекулянтов, проходимцев, которые, разбогатев, мечтают о власти и завидуют тем, кому она принадлежит по праву рождения? Парижские менялы, дающие деньги взаймы государству, видя, в каком сложном финансовом положения оказалась страна, дрожат при мысли о том, что единединственный человек своей властью может аннулировать государственный долг. Из соображений собственной безопасности они втайне подрывают основы государства, чтобы на его развалинах создать новое, свое - где они будут хозяевами. С этой целью они возбуждают народ. Мы уже видели реки крови в Дофине - кровь населения, всегда кровь населения. Теперь нечто подобное мы видим в Бретани. А если новые идеи одержат верх? Если феодальное право падет, что тогда? Или вы думаете, что под властью менял, работорговцев п тех, кто наживается на постыдном ремесле купли-продажи, удел народа станет лучше, чем при священниках я дворянах? Тебе когда-нибудь приходило в голову, Филипп, что делает власть дворян невыносимой? Жажда приобретательства! Жажда приобретательства - проклятие человечества. |
