|
А если новые идеи одержат верх? Если феодальное право падет, что тогда? Или вы думаете, что под властью менял, работорговцев п тех, кто наживается на постыдном ремесле купли-продажи, удел народа станет лучше, чем при священниках я дворянах? Тебе когда-нибудь приходило в голову, Филипп, что делает власть дворян невыносимой? Жажда приобретательства! Жажда приобретательства - проклятие человечества. Неужели ты думаешь увидеть меньшую жажду приобретательства в людях, которые возвысились именно благодаря ей? О, я готов признать нынешнюю систему правления отвратительной, несправедливой - какой угодно, но, умоляю тебя, загляни вперед - и ты увидишь, что строй, к которому вы стремитесь, может оказаться несравненно хуже. Некоторое время Филипп сидел задумавшись, затем возобновил свои нападки: - Ты ничего не сказал о злоупотреблениях, ужасных, невыносимых злоупотреблениях, при которых мы живем. - Там, где есть власть, всегда будут и злоупотребления властью. - Но не там, где обладание властью зависит от справбдливости ее использования. - Обладание властью и есть власть. Мы не можем диктовать свои условия властям предержащим. - Народ может, у него есть такое право. - Я повторяю свой вопрос: когда ты говоришь о народе, то имеешь в виду население? Конечно, да. Как может оно воспользоваться властью? Оно может обезуметь и предаться грабежу и разбою. Осуществлять твердую власть население не способно, ибо власть требует качеств, каковых у него нет, или это уже не население. Население - неизбежное, трагическое следствие цивилизации. Что касается остального, то злоупотребление можно нейтрализовать справедливостью, а справедливость можно обрести только в просвещении. Господин Неккер намерен обуздать злоупотребления и ограничить привилегии. Это решено. Для этого и собираются Генеральные штаты. - Видит Бог, в Бретани мы уже положили многообещающее начало! - воскликнул Филипп. - Пустое! Естественно, дворяне без борьбы не уступят. Хоть борьба бессмысленна и нелепа. Впрочем, человек по природе своей бессмыслен и нелеп. - Вероятно, - с подчеркнутым сарказмом заметил господин де Вильморен, - убийство Маби ты тоже квалифицируешь как бессмысленное и нелепое? Я не удивлюсь, если, защищая маркиза де Латур д'Азира, ты заявишь, что его егерь поступил крайне гуманно, застрелив Маби, поскольку в противном случае тому пришлось бы отбывать пожизненное наказание на галерах. Андре-Луи допил шоколад, поставил чашку и отодвинулся от стола-завтрак был окончен. - Признаюсь, я не так отзывчив, как ты, милый Филипп. Меня тронула судьба Маби. Но при всем потрясении, я не забыл, что в конце концов он встретил смерть в момент совершения кражи. Господин де Вильморен в негодовании вскочил с кресла. - Разве можно ожидать иного отношения от помощника поверенного дворянина и представителя дворянина в Штатах Бретани! - Филипп, ты несправедлив! Ты сердишься на меня! - взволнованно воскликнул Андре-Луи. |
