|
Кроме того, не хватало офицеров, чтобы командовать собранной им бронетехникой. В результате майор пришёл к выводу, что его задача в руководстве этим отрядом, а отнюдь не в собственном участии в боевых действиях. Он с неохотой вернул танк сержанту, «по принадлежности», и разместился в бронетранспортёре, где были установлены более надёжные средства связи и ничто не отвлекало его от выполнения обязанностей командира. Это потребовало от майора известной решимости, ведь он принадлежал к расе, чьи военные традиции требовали от главаря мчаться на коне впереди воинственных всадников, с гиканьем размахивающих саблями. Однако офицер вынес кое‑какие уроки из ночных боев к югу от пограничной песчаной насыпи в отличие от тех, кто погибли, не сумев достаточно быстро овладеть новыми правилами ведения боевых действий.
* * *
Утреннее сражение началось после перерыва, во время которого обе стороны прекратили всякие действия. Остатки Четвёртой бригады, как и войска Армии Аллаха, использовали передышку для заправки горючим и пополнения боезапаса. Бронетехника второго эшелона, пополнив запасы от находившихся в тылу заправщиков, устремилась вперёд, обогнала танки первого эшелона и дала им возможность сделать то же самое. На это потребовалось четыре часа. Пока командиры бригад и дивизий были довольны. Они отставали всего на десять километров от рубежа, который следовало достигнуть в соответствии с планом, и на час по времени. Впрочем, планы всегда бывают излишне оптимистичными. Заправка тоже произошла почти как планировалось. Армии Аллаха удалось сокрушить оборону противника. Правда, она понесла более значительные потери, чем предполагалось, зато оборонительные линии были прорваны. Люди устали, но солдаты должны уставать, считали все, а во время заправки многим удалось немного подремать, и короткий сон освежил их. С рассветом танки Армии Аллаха включили свои дизельные двигатели и продолжили движение на юг.
* * *
В этот день первые бои начались в воздухе. Сразу после четырех утра множество самолётов военно‑воздушных сил союзников поднялось с аэродромов, располагавшихся в южной части королевства. Первыми взлетели истребители, «иглы» F‑15, которые присоединились к трём самолётам АВАКС, барражирующим высоко в небе к востоку и западу от Эр‑Рияда. Взлетели и истребители ОИР, по‑прежнему находившиеся под контролем наземных радиолокационных станций на территории бывшего Ирака. Воздушное сражение напоминало танец двух линий кордебалета, обращённых лицами друг к другу. Обеим сторонам хотелось узнать, где расположены пусковые установки ракет «земля – воздух», информация о которых была собрана в ночное время. Постепенно выяснилось, что обе стороны прячутся за поясом из таких пусковых установок, но в обоих случаях первые бои пройдут в нейтральной полосе. Первым вступило в бой звено из четырех перехватчиков 390‑й истребительной эскадрильи «Дикие кабаны». Получив предупреждение от своих самолётов радиолокационного наведения, что звено истребителей ОИР повернуло на восток, «иглы» уклонились к западу, включили форсаж и устремились через открытое пространство, развернувшись в полёте в сторону моря. Американцы рассчитывали на победу и не обманулись. Истребители ОИР – это были иранские F‑4, сохранившиеся с шахских времён, – глядя в другую сторону, не заметили американских перехватчиков. Получив сигнал тревоги от своих диспетчеров на наземных радиолокационных станциях, они повернули назад, однако их проблема оказалась серьёзнее, чем просто ошибочно выбранная тактическая ситуация. Они предполагали, что бой пойдёт по обычным правилам, при которых одна сторона пускает ракеты «воздух – воздух», а другая сторона уклоняется от них, чтобы затем возвратиться и пустить свои ракеты, – знакомая картина боя, такая же привычная и освящённая временем, как средневековые турниры. |
