|
На этой машине. Дома я еще не была, но часа два назад звонила Кэрол, и она сказала, что Вулф почти весь день проговорил с Пегги Трюетт и что он все еще у них. Вулф спросил у Кэрол, не подбросит ли она его часов в пять к Вуди. Так что, думаю, у Вуди, а может, все еще на ранчо. Ты знаешь его лучше, чем я. Возможно, Пегги Трюетт как раз из тех, кто ему нравится. - Таких нет. Это просто работа по отфильтровыванию. - А что это такое? - Это вроде того, что я только что попросил тебя сделать относительно субботнего вечера, только Вулф ускоряет этот процесс, задавая свои вопросы. Это нечто противоположное процеживанию кофе. Процеживая кофе, ты стремишься к тому, чтобы через ситечко прошло поменьше крупинок, так ведь? С ней же, наоборот, он стремится заполучить то, что не проходит или не желает проходить. Выходит, ты не знаешь, виделся с ним Хейт или нет? - Не знаю. А это имеет какое-то значение? - Возможно, нет. Однако, если эти двое беседовали, значит, я пропустил нечто такое, что доставило бы мне удовольствие. Так, что еще? Ах, да. Джессап сказал, что ты ездила на ранчо к Фарнхэму фотографировать, и что никто, кроме Фарнхэма не возражал, но это, разумеется, объяснимо. А ты не заметила, может, кто-нибудь все-таки хотел бы возразить, но не решился? Полагаю, что ты отдавала себе отчет в том, что заменяешь меня? - Естественно. Возможно, ты бы и заметил что-нибудь такое, чего не заметила я. Джессап преподнес это как официальную просьбу и проделал все весьма тонко, но все же это была просьба, и любой из них мог отказаться, не называя причины отказа. Ты и этот твой гений в жилетке еще сделаете из него человека! Вот теперь, когда мы не едем, а сидим, я и впрямь, похоже, улавливаю какой-то.., легкий.., аромат. Вроде как экзотический. Он пройдет? - Нет. Он перманентный. Теперь будем общаться только на открытом воздухе и на сильном ветру. Ты отправила снимки Солу? - Естественно. В шесть я уже была на ногах, а послала их десятичасовым рейсом. Он уже должен был их получить. Ты думаешь, это один из них? - Ничего не думаю. Я не имею права думать, пока не заработаю это право трудом. - Я завел двигатель. - И пока не приму ванну. - Мы снова выехали на асфальт. Было без десяти семь, когда мы остановились перед Холлом культуры. Я вылез из машины, направился к двери и вошел в вестибюль. Там никого не оказалось, но ведущая на кухню дверь была открытой. Я просунул в нее голову. Вуди сидел на высоком стуле у стойки и что-то помешивал в большой чаше, а Вулф стоял рядом с ним и наблюдал. Кухня, когда в ней находился Вулф, казалась даже меньше, чем была на самом деле. Я вошел и сказал: - Как раз вовремя. Вулф сделал шаг мне навстречу и присмотрелся: - Удовлетворительно. Нервы у меня были слегка натянуты. - Что же тут, черти побери, удовлетворительного? - спросил я. - Как что? Ты здесь, ты цел и невредим, и у тебя есть язык: “Как раз вовремя”. Совершенно верно, ты подоспел как раз вовремя, чтобы отведать любимое блюдо мистера Степаняна - “хункияв бейанды”. Он говорит, что первоначально это было армянское блюдо, но турки уже много веков считают его своим. Это кебаб. Его подают с фаршированными баклажанами. Турки называют его “имам баялды” - “имам, теряющий сознание”. |
