|
Этот эпизод по взаимному согласию теперь предан забвению. Сейчас я повторю вам признание, которое сделал ей. Только не для цитирования. По-моему, я все испортил. Мне давно следовало бы понять, что конфликт между Хейтом и мной может быть разрешен только путем политической смерти одного из нас, и мне надо бы воспользоваться тем, что он неумело расследует убийство Филипа Броделла. Я сказал, что я заодно с вами и с мистером Вулфом, и рад, что это так. Если мы проиграем, мне конец, но я не думаю, что мы проиграем. Он взял сыр. - Вы сказали это мистеру Вулфу. - Нет. Я сказал это мисс Роуэн. Его манеры... Он как-то не располагает... - Я знаю его уже давно. Вы очень точно выразились - он не располагает к себе. Скажите ему и мисс Роуэн, что, коль уж они так хорошо без меня обходятся, можно и не вызволять меня под залог, тем более что Досон мне не нравится. Хейт, вероятно, выпустит меня только когда они доставят к нему Икса. У вас в холодильнике найдется место для того что осталось? - Разумеется. Но тут весь день будут толпиться люди. - Подождем, пока они уйдут. К тому же я, наверное, теперь не скоро проголодаюсь. Пахнущая дезинфекцией камера, похоже, абсолютно не способствует пробуждению аппетита. Глава 12 Без двадцати шесть за дверью раздались шаги. Я лежал на койке без туфель и гадал, неужели у Джессапа в кабинете до сих пор толпятся люди? Признаю, свою роль тут сыграла остававшаяся снедь, и все же я больше изголодался по новостям, чем по еде. То, что шаги затихли у двери в мою камеру, еще ничего не означало: надзиратель частенько останавливался посмотреть, не перепиливаю ли я прутья решетки, или не мастерю ли бомбу, но, услышав, как поворачивается в замке ключ, я пошевелился. Опустил ноги и сел на койке. Дверь отворилась, вошел человек и сказал: - Вы немного прогуляетесь. Наденьте туфли и прихватите пиджак. Это был Эверс, еще один заместитель шерифа. Он стоял и смотрел, как я одеваюсь и обуваюсь, а когда сказал мне, чтобы я ничего не оставлял, и наклонился и заглянул под койку, я понял, что наверх меня не поведут: я выйду на волю и больше сюда не вернусь. Наручники он мне не надел, и по пути по коридору, а потом и по боковому вестибюлю здания суда ему было все равно, где я иду - впереди или сзади него. Эверс отворил дверь приемной шерифа и пальцем указал мне, чтобы я вошел. В приемной никого не было. Он открыл дверь в кабинет и сказал: - Войдите туда. Я последовал его совету. Он направился за мной. За столом сидел Хейт и копался в бумагах. Выдающийся адвокат, больше смахивающий на гуртовщика, Лютер До-сон, стоял спиной к нему и разглядывал большую карту Монтаны. Увидев меня, он направился мне навстречу с протянутой рукой и радушно поприветствовал: - Ну, здравствуйте! - Рукопожатие у него оказалось крепкое. - Пришел освободить вас из рабства. Все улажено и подписано. - Прекрасно. В следующий раз выберу любой другой день, но только не субботу. - Я показал на стол, где лежала кучка всевозможных предметов. - Полагаю, это мое. - Я забрал свои пожитки. Там было все, включая содержимое коробочки для визитных карточек, которую я ношу в нагрудном кармане. Когда я взял ключ зажигания от автомашины Лили, Эверс сказал: “Распишитесь” и положил передо мной на стол лист бумаги и ручку. - Позвольте-ка взглянуть! - Досон протянул руку, чтобы взять бумажку. |
