– Не было у меня никаких таких планов. Я влюбился, только и всего. – Его возмущенный взгляд метался между Барнаби и Троем. – Вы что, не видите, как вы ее расстраиваете всей этой ложью?

Пока он говорил, Сугами наблюдала за ним. Она не заметила ни малейших признаков раскаяния. Впрочем, если действительно все это сплошная ложь, то в чем ему каяться? Ее удивила собственная реакция на все эти разоблачения. После первого шока, после изумления и отчаяния, она вдруг обнаружила, что вообще не испытывает ничего. Вокруг нее возникла зияющая пустота. Ей стало абсолютно безразлично, действительно ли Кристофер влюбился в нее или нет. Она чуть чуть напрягла память, чтобы вспомнить, что она чувствовала раньше; припомнила их разговор в сарайчике Калипсо, минуты, когда она была сама не своя от счастья. Все, что тогда происходило, теперь стало просто одним из приятных воспоминаний. Теперь все рухнуло и обвалилось, все стало ужаснее, чем когда либо прежде, и что же? Она вовсе не считала, что ее жизнь разбита вдребезги. Ей самой это показалось невероятным, но, в общем то, утешительным.

– Простите, что я вмешиваюсь, инспектор, – робко сказал Арно, – однако то, что вы вообразили, невозможно. Как Эндрю уже сказал, и это мы все можем подтвердить, он вообще ни разу не подходил к возвышению, на котором сидел Учитель. Вы считаете, что у него был сообщник?

– Да, но сообщник невольный. Он не имел отношения к самому убийству. Однако убийце нужно было, чтобы нож и перчатка оказались в Зале Солнца. Эндрю был одет так – сознательно, для создания дополнительного «алиби», – чтобы всякое предположение, будто он мог просто спрятать на себе орудие убийства, выглядело бы необоснованным.

– Тогда объясните, как кто то мог пронести нож, не зная об этом? – спросил Кен.

– В матерчатой сумке. Доказательством служит нитка, застрявшая между лезвием и рукояткой ножа. Где вы стояли, когда пришли в зал, мистер Картер?

Эндрю молчал.

– Рядом со мной, – ответила Сугами.

– А после того как принесли накидку для мисс Каттл, вы не вернулись обратно?

– Во время сеансов Мэй часто становилось плохо. Я подумал, что смогу ей помочь, если буду рядом.

– Вы поступали так и прежде?

– Нет, но полагаю, как раз то, что на этот раз я остался рядом с Мэй, опровергает вашу теорию окончательно. Если человек хочет кого нибудь убить, он постарается быть как можно ближе к жертве, а не как можно дальше.

– Верно. Но у вас не было выбора. Его не было, потому что вы положили нож не в ту сумку. Вы это поняли лишь тогда, когда стали доставать накидку из сумки Мэй.

– Из моей сумки?! – патетически воскликнула Мэй в лучших традициях актерской школы Брэкнелла.

– Он думал, что это сумка мисс Гэмлин. Ведь обе они так похожи.

Сугами застонала, и Хизер снова стала укачивать ее, прижимая к груди.

– Он спрятал нож в ее сумку в последнюю минуту, а затем, полагаю, позаботился о том, чтобы она случайно в нее не заглянула.

– Так оно и было, – заявил Кен, – он понес ее сам, я помню.

– Кто бы сомневался, – презрительно бросил Эндрю.

– Он делал ставку на общую суматоху, и она действительно имела место; другое дело, что в этот момент он рассчитывал находиться на подиуме, рядом с Крейги. Как я уже говорил, все произошло отчасти согласно плану, отчасти спонтанно.

– Не представляю, как он сумел положить нож в самый последний момент, – сказал Арно, – пронести на себе он точно не мог, а на столе ножа не было.