— Я уверен, друзья, что в самый последний момент мы раскроем преступление госпожи Лу! Мы произведем второе вскрытие могилы Лу Мина!

Ма Жун в ужасе посмотрел на своих товарищей. Но потом он широко ухмыльнулся и воскликнул:

— Если ваша честь говорит так, значит, дело раскрыто! Когда мы будем проводить вскрытие?

— Как можно быстрее! — оживленно сказал судья. — На этот раз мы не поедем на кладбище, а доставим гроб в управу.

Цзяо Тай согласно кивнул.

— Вашей чести известно, — сказал он, — что люди в городе очень возбуждены. Согласен, что гораздо проще будет сдержать их здесь, чем за городом.

Дао Гань все еще, казалось, сомневался. Он медленно сказал:

— Когда я велел писцам приготовить бумагу для объявлений, то по их лицам было видно, что они всё поняли. К этому времени новость о том, что ваша честь подает в отставку, уже, должно быть, разошлась по всему городу. Боюсь, когда люди услышат о повторном вскрытии, начнутся беспорядки.

— Мне все это прекрасно понятно, — решительно сказал судья, — ноя готов пойти на риск. Прикажите Го приготовить все для осмотра в управе. Пусть Ма Жун и Цзяо Тай отправятся к начальнику гильдии мясников и к господину Ляо. Сообщите им о моем решении и попросите сопровождать вас на кладбище, чтобы присутствовать при извлечении тела из гроба, а потом прибыть в управу. Если все сделать быстро и без особого шума, гроб окажется в управе еще до того, как люди поймут, в чем дело. А когда весть об этом разнесется, думаю, что их любопытство окажется сильнее негодования, к тому же присутствие начальников гильдий, которым они доверяют, удержит их от необдуманных поступков. Поэтому, полагаю, когда я открою заседание, ничего непредвиденного не произойдет.

Он ободряюще улыбнулся помощникам, и те быстро удалились.

После их ухода улыбка тут же застыла на губах судьи. С большим трудом ему удавалось сохранять бодрый вид перед помощниками. Судья подошел к столу, присел и закрыл лицо руками.

Глава 23

В полдень судья Ди не прикоснулся к рису и супу, поданным ему писцом, и ограничился только чашкой чая.

Го доложил, что гроб доставлен в управу без помех, но теперь перед главными воротами с сердитыми криками собралась большая толпа.

У вошедших в комнату Ма Жуна и Цзяо Тая был очень встревоженный вид.

— Люди во дворе управы возбуждены, ваша честь, — мрачно сказал Ма Жун. — А на улице перед управой те, кому не нашлось места в зале, выкрикивают проклятия и бросают камни в ворота.

— Не обращай внимания! — отрезал судья.

Ма Жун вопросительно посмотрел на Цзяо Дая, и тот неуверенно произнес:

— Позвольте мне вызвать военную стражу, ваша честь! Она смогла бы оцепить управу и…

Судья ударил кулаком по столу

— Разве не я здесь судья? — крикнул он помощникам. — Это мой округ, и это мои люди. Я не хочу никакой помощи, сам справлюсь с ними.

Помощники не проронили больше ни слова, зная, что это бесполезно. Но они опасались, что на этот раз судья ошибается.

Трижды прозвучали удары гонга. Судья поднялся и в сопровождении двух помощников прошел в зал заседаний.

Когда судья вошел и сел за стол, в гробовом молчании толпы чувствовалась угроза. Зал был переполнен. Растерянные стражники заняли положенные места. Слева судья увидел гроб, а возле него — могильщика с двумя подручными. Перед гробом, опираясь на палку, стояла госпожа Лу. Дао Гань и Го вытянулись возле столика писца.

Судья Ди ударил молотком по столу и произнес:

— Объявляю заседание открытым.