|
Как это возможно? В течение десяти лет ты шлешь послов во все концы и так плохо их знаешь? Ну, ладно. Отдохни душой и телом, а я возвращаюсь в свое убежище. - А где твое убежище? - На кладбище Невинноубиенных, великий государь. Генрих взглянул на Шико с удивлением, не исчезавшим из его взора в течение тех двух часов, что они беседовали. - Ты этого не ожидал, правда? - сказал Шико, беря свою фетровую шляпу, - А ведь недаром ты вступил в сношение с существом из другого мира! Договорились: завтра жди меня самого или моего посланца. - Хорошо, но надо, чтобы у твоего посланца был какой-нибудь пароль, - должны же здесь знать, что он действительно от тебя, чтобы впустить его ко мне. - Отлично: если я сам приду, то все в порядке, если придет мой посланец, то по поручению тени. И с этими словами он исчез так незаметно, что суеверный Генрих остался в некотором недоумении - а может быть, и вправду не живое тело, а бесплотная тень выскользнула за эту дверь таким образом, что она даже не скрипнула, за эту портьеру, на которой не шевельнулась ни одна складка? 16. КАК И ПО КАКИМ ПРИЧИНАМ УМЕР ШИКО Да не посетуют на нас те из читателей, которые из склонности своей к чудесному поверили бы, что мы возымели дерзость ввести в свое повествование призрак. Шико был существом из плоти и крови. Высказав, по своему обыкновению под видом насмешек и шуток, всю ту правду, которую ему хотелось довести до сведения короля, он покинул дворец. Вот как сложилась его судьба. После смерти друзей короля, после того, как начались смуты и заговоры, возбуждаемые Гизами, Шико призадумался. Храбрый, как хорошо известно читателю, и беспечный, он тем не менее весьма дорожил жизнью: она забавляла его, как забавляет все избранные натуры. В этом мире одни дураки скучают и ищут развлечений на том свете. Однако же после некой забавы, о которой нами было упомянуто, он решил, что покровительство короля вряд ли спасет его от мщения со стороны г-на де Майена. Со свойственным ему философским практицизмом он полагал, что, если уж в этом мире нечто физически свершилось, возврата к прежнему быть не может и что поэтому никакие алебарды и никакие трибуналы короля Франции не зачинят даже ничтожнейшей прорехи, сделанной в его куртке кинжалом г-на де Майена. Он и принял соответствующее решение, как человек, которому к тому же надоела роль шута и который все время стремится играть вполне серьезную роль, надоело и фамильярное обращение короля - времена наступили такие, что именно оно-то и грозило ему верной гибелью. Он поэтому начал с того, что постарался, насколько было возможно, увеличить расстояние между своей шкурой и шпагой г-на де Майена. Осуществляя это намерение, он отправился в Бон с тройной целью - покинуть Париж, обнять своего друга Горанфло и попробовать пресловутого вина розлива 1550 года, о котором шла речь в письме, завершающем наше повествование "Графиня де Монсоро". |
