— Макдэвид поместили в палату Норкросса в крыле «А», — сменила тему Ангелочек.

— А ты откуда знаешь? — спросила Джанет. Китти Макдэвид ей нравилась, она была умна и энергична. Ходил слух, что на воле Китти состояла в какой-то банде, но в ней самой злобы не было, не считая той, которая была направлена на саму себя. Когда-то давно она тщательно себя изрезала. Вся её грудь, бока, бёдра были испещрены шрамами. Порой, она впадала в депрессию, но чем бы там её ни пичкал Норкросс, ей это, кажется, помогало.

— Все главные новости приходят утром. Вон, она рассказала, — Ангелочек указала на Мойру Данбартон, старую зэчку, сидевшую здесь пожизненно и имевшую хорошие отношения с охраной. Мойра, в это время, спокойно и, даже, увлеченно, выкладывала с тележки на полку свежие журналы. Её седые волосы возвышались над головой, подобно киношной короне. Её ноги были облачены в теплые чулки бежевого цвета.

— Мойра! — тихо позвала ей Джанет. Кричать в комнате отдыха строжайше запрещалось, за исключением тех дней, когда приезжали дети и устраивались ежемесячные вечеринки. — Иди сюда, подруга!

Мойра медленно подкатила к ним свою тележку.

— Есть «Seventeen», - сказала она. — Интересует?

— Мне он и в семнадцать не был интересен, — ответила Джанет. — Что там с Китти?

— Орала всю ночь, — ответила Мойра. — Странно, что вы не слышали. Её вытащили из камеры, что-то вкололи и сунули в блок «А». Сейчас спит.

— Орала что-то конкретное? Или просто орала?

— Кричала, что идет Черная Королева, — сказала Мойра. — Что будет здесь уже сегодня.

— К нам едет Арета? — спросила Ангелочек. — Потому что других черных королев я не знаю.

Мойра пропустила это замечание мимо ушей. Вместо этого она принялась разглядывать одетую в синее платье блондинку с обложки журнала.

— Точно, никому не нужен «Seventeen»? Тут есть неплохие вечерние платья.

— Я такое платье не надену, пока меня не подведут под венец, — сказала Ангелочек и рассмеялась.

— Сам Норкросс уже был у Китти? — спросила Джанет.

— Пока нет, — ответила Мойра. — У меня когда-то было вечернее платье. Очень милое, синего цвета, мягкое. Муж прожег его утюгом. Случайно вышло. Он хотел помочь. Никто никогда не учил его, как пользоваться утюгом. Теперь, наверное, и не научит.

Ей никто не ответил. Все прекрасно знали, что Мойра Данбартон сделала с мужем и двумя детьми. Это было тридцать лет назад, но некоторые преступления не забываются никогда.

Три или четыре года назад — а, может, пять или шесть лет — воспоминания уже давно потускнели, а детали стерлись — мужчина на парковке у Кей Марта, что в Северной Каролине, сказал Тиффани Джонс, что она направляется в ловушку. Все эти годы, этот момент хранился в её памяти. В мусорке у грузового подъезда Кей Марта орали и дрались чайки. Лобовое стекло джипа, в котором она сидела, пересекала трещина, а сама машина принадлежала парню, который предупредил её об опасности. Этот парень работал охранником в магазине. И она только что сделала ему минет.

А всё потому, что она пыталась спереть дезодорант, а он её поймал. Предложение «услуга за услугу» пришло само собой — она ему отсосет, он её отпустит. Парень оказался крупной сволочью. Буквально. Добраться до его хера оказалось тем ещё дельцем, учитывая огромное брюхо, бедра и руль. Однако Тиффани совершала и не такое, так что, его просьба не была чем-то выдающимся.

— Влезла в неприятности, а? — на его потном лице появилось некое подобие сочувственной улыбки.