– Уже двести тридцать один. Вот ваш Власовский, – рявкнул Великий князь. – Не смог ничего сделать! Сколько медиков было на месте?

– Власовский не мой! – тут уже завелся я. Кланяюсь, как болванчик, а дело не делается. Сами просрали всё, ищут теперь крайних...

– Мы все понимаем, – попытался сгладить Сергей Александрович. – Продолжайте.

– На месте было восемнадцать врачей, тридцать два фельдшера, весь состав скорой. Ну и я, частным порядком. Кстати, если бы не помощь полиции и армии, несших службу на месте, жертв оказалось бы намного больше. В ров, засыпанный незадолго...

– Да, конечно, – отвернулся Владимир Александрович. – Вас послушать, так одни спасители там были...

– А что кровь, вливают раненым? – вдруг спросил молчавший до этого император. – Ведь это вы с Иваном Михайловичем Сеченовым... Я вас помню, у вас тоже вторая группа, как и у меня.

– Да, Ваше Императорское величество, вливают. К сожалению, сейчас запасы, имеющиеся в больницах, истощены. Я и сам собирался сразу после аудиенции сдать...

Ну, давай, величество, соображай! Я тебе уже прямым текстом почти намекаю, что надо сделать.

– И что, каждый может сдать? – поддержал меня Георгий.

– К сожалению, именно вам, Ваше Императорское высочество, по состоянию здоровья... Ну вы понимаете...

– А я сдам. Сколько надо. Поеду вместе со свитой, – встрепенулся Николай.

Ну всё, фотоотчеты теперь затопят все газеты, и не только в России. И вся великокняжеская компашка тоже попрется делиться кровушкой с мужиками и бабами.

Меня отпустили. И слава богу. Уже выходя, на пороге, я услышал как Николай Михайлович, дядя императора, сидевший ближе всех ко мне, грузноватый дядька в белой кавалергарсдкой форме, буквально повторил мои слова, которыми я стращал Сергея Александровича: «А потом назовут этот бал пляской на гробах! Не надо...». Наверное, продолжил какой то спор, который до этого был. Дверь закрылась, не дав мне погреть уши.

Что мог, сделал. В принципе, не особо много у меня возможностей. Какой нибудь Владимир Александрович рявкнет: «Бездельники!» – и давайте следующего, этот поломался. Ну их в болото, этих аристократов. Что я за них переживаю? Титул? Чихал я на него, по большому счету, ничего он мне не даст. Деньги и так заработаю. Уже заработал. Да и своим я у них никогда не стану – хоть еще трех наследников заделай. Я выругался про себя. С Сашкой то еще придется разбираться – досталась ему от Лизы гемофилия или нет. Ведь Великая княгиня – родная сестра царицы. И внучка той самой бабушки Вики. К двум годам обычно становится окончательно ясно – когда начинают появляться отеки, долго не проходящие синяки, ну и незаживающие ранки на коже. Как встанет на ноги, упадет первый раз или второй, вот тогда и понятно будет. Сделать бы какой тест, прямо сейчас разобраться. Но даже не знаю, как подступиться. Ладно, дождемся, когда зубы полезут. Если кровотечения из десен не будут заканчиваться – пиши пропало. Хотя статистика говорит, что шанс один из двух.

Хватит хандрить. Вон, кучер мой уже довольно долго вздыхает, ожидая приказа, куда ехать.

– Давай на Девичье поле, в хирургию на Большой Царицинской, – скомандовал я.

С Бобровым я связь не терял. Переписку вели, и новости я ему сообщал. Не о беременности Великой княгини, а об икс лучах и прочем добре. Александр Алексеевич даже планировал приехать, да как то не задалось у него – здоровье подвело. Ехал я к нему без предварительного согласования, но где сейчас быть хирургу, когда сегодня с утра скорая завалила все доступные больницы по самое горлышко? Если что, дома навещу – не постесняюсь.