Вроде и ехать недолго, а успел задремать. Расслабился на княжеских харчах, отвык. Вместо акушера Петермана осуществлял набеги на герцогский винный погреб. Разбудила меня гудящая толпа возле университетской больницы. Крестьяне, мастеровые, заметил у входа даже несколько приличных экипажей.

– Куды без очереди прешь?! – какой то взлохмаченный мужик в лаптях схватил под уздцы нашу лошадку, люди обступили экипаж.

– Я доктор! – пришлось выглядывать наружу, показывать врачебный чемоданчик с красным крестом.

– Ну и где вы, доктора, шляетесь?! – мужик не отпускал лошадку, заводил сам себя. Ему вторила толпа.

– А ну утихли! – рявкнул кучер. – Евгений Александрович на Ходынке спасал людей, а сейчас едет обратно в клинику. Побойтесь бога!

Подействовало. Нас пропустили, мы вошли в запруженный пострадавшими приемный покой. Там меня узнали, попытались взять в «оборот».

– Господа! – остудил я пыл фельдшеров и врачей. – Мне... Где Александр Алексеевич?!

– На операции, – отрапортовал дежурный врач. – Если не... Скоро должен освободиться. Подождете у него в кабинете? Я распоряжусь, чтобы чай принесли.

Ого! Мои акции здесь растут! Еще полгода назад никто бы мне такого не предложил. Нет, ждал бы не на лавке в приемном покое, но ради меня открывать кабинет шефа? Видать, ценные указания получили. Ждал коллега, знал, что мимо не пройду.

Я уселся поудобнее на диване, положил рядом с собой стопку свежих журналов. Начал просматривать, что пишут из заграниц. А как же, надо постоянно быть в курсе. Вот, кстати, статья про разделение сиамских близнецов. И фамилия знакомая. Некто Баталов. Идет сразу после Микулича.

Статья исчеркана множеством пометок на полях – читали, значит. Бобров профи, небось и студентов заставит вызубрить все…

☆☆☆

Разбудил меня сам профессор. На столе стоял стакан с чаем, рядом прислонилась тарелочка с баранками. Ага, принесли, но будить не стали. Спасибо им.

Вот пока не увидел Александра Алексеевича, и не думал, что так соскучился. Пожал руку, обнял. Всё таки один из моих крестных здесь, без его поддержки я бы, наверное, до сих пор в подвале прием вел. Склифосовский, Дьяконов – все знакомства через него. Да и с Романовским тоже он свел.

– Да, подкинули вы нам хлопот, – ответил он на вопрос, справляются ли с нагрузкой.

– Ну да, наше дело маленькое – хватай и вези, – улыбнулся я. – А работать настоящим врачам приходится.

– Да уж, одна головная боль от этой скорой, – ответил Бобров. – Сколько же вы там обслужили?

– Четыре с лишним сотни. Восемнадцать врачей и я, к ним примкнувший. Устал как собака. Рассказывайте, как вы тут с икс лучами справляетесь?

Про пациентов с Ходынке спрашивать не стал   насмотрелся в приемной. Бери да шей. Плюс шины накладывай, кости складывай…

– Думаю, если завтра открыть подписку на золотой памятник Рентгену, нужную сумму соберем очень быстро. Небо и земля, Евгений Александрович! Вы даже не знаете, как я вам признателен! Это же надо – так вовремя оказаться рядом. Вильгельм Конрад во всех статьях отмечает ваш вклад.

И тут пострел везде поспел.

– Да какой там вклад? Посидел и спросил, а что это там светится такое интересное. Думаю, окажись на моем месте мальчик, который профессору поесть принес, и он бы заметил. Так что просто повезло. Вы знаете, я поручил Моровскому исследовать возможный вред от лучей?

– Да, он рассказывал. Но верится с трудом. Что может там такого быть вредного?

– Так если всё хорошо, даже лучше. Сообщим всем, что пользоваться можно без опаски.

Когда я подходил к своему экипажу, из толпы на меня бросилась женщина:

– Ой, слава богу, нашла вас! Где Катька? Куда дели кровиночку мою?!

Надо же, нашлась мамаша.