Форма одежды не указана. Потом торжественный вечер по поводу образования трех институтов при МГУ сравнительной анатомии, фармацевтического и ботанического – никак нельзя отказать. Будет сам ректор и лучшие люди города.
Ага, знаем этих людей. Даже поименно. Сильно помогли мне на старте.
– И что от меня надо?
– Просят речь для церемонии. Сначала ректор Некрасов, после этого профессор Склифосовский, за ним – вы. Приглашены члены Императорской фамилии. Возможно, будет Великий князь Павел Александрович. Это уже пятнадцатого августа, в четверг.
– Ну хоть не завтра, и на том спасибо, – проворчал я.
– Фармацевт Келер просил связаться, когда будет возможно, – не замечая сарказма, продолжил Должиков. – И кабинет в «Праге» заказан на семь вечера, На этом всё.
– Слушайте, а что это у нас за собачья свадьба во дворе?
– Господин Антонов решил расширить виварий.
Я привстал, надел халат. Выглянул в окно. Ну да, целый питомник, как раз идет кормежка – вот псы и суетятся. А ну как мисок не хватит... Ладно, идем обратно в ванную.
– Кстати, об Антонове. Будьте добры, найдите его и доставьте побыстрее. Желательно живого, хоть это и не обязательное условие.
У Должикова не забалуешь. Над ним начальников всего два человека – я и Моровский. А остальные – так, субъекты, мешающие работать. Так что Слава дрожал под дверью в ванную минут через пять. Я только почувствовал, как с меня начала сходить слоями тамбовская грязь.
– Здравствуйте, Евгений Александрович, – проблеял завлаб. – С приездом.
– Антонов, а я ведь помню, тебя выпустили на волю условно. Ты еще не сдал зачет по той самой интересной методичке. Как она называется, напомни?
– «Партикулярные правила лабораторных работ с микробными началами», Евгений Александрович.
– И как успехи? Виктория Августовна, когда мы в Петербурге виделись, без запинки с любого места цитировала. А ты?
– Да вот всё времени нет заняться... Но я выучу!
– Собак зачем завел?
– Так для опытов. Кролики, это совсем не то, они не обеспечивают...
– В ссылку поедешь, Антонов. В Знаменку, что на Тамбовщине. Вместе с собаками, кроликами, Синцзюань и лаборанткой Аней. Хорошо бы и с девицей Талль в придачу, но этого не обещаю.
– А Аню обязательно брать с собой?
– С остальным согласен? Вот и славно. Открываем там исследовательский центр. Новое лекарство, признание на мировом уровне и слава в веках. Подробности позже. Понял?
– Понял, Евгений Александрович! Я оправдаю!
– Ага, куда же ты денешься. Пока слушай, что надо сделать. Опыт простой, но ответственный. Как раз и собачки твои пригодятся. Записывай.
Глава 22
ХАРЬКОВЪ. Балтiйскiй флотъ переходитъ на донецкiй каменный уголь.
НЬЮ IОРКЪ. Число смертныхъ случаевъ отъ солнечнаго удара въ Нью Iоркѣ и предмѣстьяхъ возросло до 188. Не хватаетъ фургоновъ для перевозки заболѣвшихъ. Въ странѣ большая смертность.
НИЖНIЙ НОВГОРОДЪ. 4 го августа сгорелъ нефтеочистительный заводъ Теръ Акопова. Заводъ не застрахованъ. Убытки огромны.
Антонов сейчас прямо весь внимание. А как же, все предыдущие попытки дали стопроцентный результат. Что стрептоцид, сваянный буквально в кастрюльке на кухне, что пенициллин, хоть и через огромное количество неудачных проб, но приведший к нужному результату. Слава давно понял, что науку только так и делают – железной задницей и упорством пополам с занудностью. А рассказы про Дмитрия Ивановича Менделеева, которому сон приснился, это для детских книжек. Потому что тот с материалом долгие годы работал, прежде чем оно в голове правильно сложилось.
– Пиши, Слава, – повторил я, и увидел, как кончик карандаша, чуть подрагивая, замер над чистой страницей. |