– Какая разница – одни наручники или двадцать? – раздраженно ответил я. – Не помню. Кажется, Яблонски засунул меня сюда в большой спешке и нашел только одни. Думаю, ему тоже было нехорошо. – Я сильно потер ладонями лицо, словно пытаясь привести себя в чувство, и сквозь пальцы увидел, как Ройал медленно понимающе кивнул. Я понял, что попал в точку: именно так и поступил бы Яблонски – он почувствовал, что с ним что‑то не в порядке, и поспешил приковать меня, пока не отключился.

Проходя через комнату Яблонски, я, как бы между прочим, посмотрел на стол. Бутылка из‑под виски все еще стояла на столе. Пустая. Ройал или Вайленд ничего не упускали.

Мы вышли в коридор. Первым шел Ройал, за ним – я, за мной Валентино. Внезапно я замедлил шаг, и Валентино ткнул мне пистолетом в поясницу. Валентино ничего не делал нежно, но сейчас он ткнул меня сравнительно легко, однако я заорал так, как будто он сделал это в десять раз сильнее. Я остановился, Валентино наткнулся на меня, а Ройал развернулся. Он повторил свой фокус – его маленькая игрушка уже уютно покоилась в руке.

– В чем дело? – спросил он холодно. Никакого изменения интонации, никакого повышения голоса. Я очень хотел надеяться, что доживу до того времени, когда увижу Ройала встревоженным.

– В нем, – ответил я. – Держи свою дрессированную обезьяну подальше от меня, Ройал, иначе я разорву его на части, ему и пистолет не поможет.

– Отстань от него, Гантер, – тихо приказал Ройал.

– Боже, босс, я его почти не трогал. Если отбросить надбровные дуги антропоида, перебитый нос, оспины и шрамы, то на лице Валентино оставалось мало места для игры чувств, но, как бы то ни было, сейчас оно выражало изумление и острое недоумение несправедливо обиженного:

– Я лишь слегка...

– Конечно, – Ройал уже отвернулся и пошел вперед. – Просто отстань от него.

Ройал подошел к лестнице и уже спустился ступеней на десять. И снова я внезапно замедлил шаг, и снова Валентино наткнулся на меня. Я развернулся и ударил его ребром ладони по запястью, выбив пистолет.

Валентино наклонился, потянувшись за пистолетом левой рукой, и закричал от боли, когда я изо всех сил врезал ему каблуком но пальцам. Я не слышал, затрещали ли кости, но этого и не требовалось – теперь обе его руки повреждены, и Мери Рутвен понадобится новый телохранитель.

Я не стал подбирать пистолет. Даже не двинулся с места. Слышал, как Ройал медленно поднимается по лестнице.

– Подальше от пистолета, – приказал он. – Оба.

Мы отошли. Ройал подобрал пистолет, отошел в сторону и жестом приказал мне спускаться по лестнице впереди него. Я не могу сказать, о чем он думал: с таким же выражением лица он наблюдал бы и за падением листа с ветки. Он больше ничего не сказал, даже не взглянул на руку Валентино.

Генерал, Вайленд и наркоман Ларри ждали нас в библиотеке. Как и раньше, усы и борода скрывали выражение лица генерала, но глаза его слегка покраснели, а лицо казалось более серым, чем тридцать шесть часов назад.

Но, может быть, мне это только показалось – в то утро мне все виделось в плохом свете. Вайленд был, как всегда, вежлив, элегантен, улыбчив, чисто выбрит и одет в прекрасно сшитый серый костюм, белую рубашку с красным галстуком. Ларри был просто Ларри – белое лицо, невидящий взгляд наркомана. Он тоже улыбался, и я пришел к выводу, что он плотно позавтракал, главным образом, героином.

– Доброе утро, Толбот, – сказал Вайленд: крупным проходимцам сегодня так же легко удается быть вежливыми с вами, как и бить по голове. – Что там был за шум, Ройал?

– Гантер, – Ройал равнодушно кивнул на Валентино, который только что вошел, сильно прижав левую руку больной правой и постанывая от боли.