Джунковский вопросительно смотрел на приятеля. Соколов лишь произнёс:

— Ещё одна загадка! Ясно: у Императрицы есть ко мне конфиденциальный разговор. Вот она и придумала историю с Красным Крестом…

Джунковскому всё это было и крайне любопытно, и несколько обидно. Он думал: «Почему важные дела по моему департаменту совершаются за моей спиной?» Но товарищ министра скрыл своё неудовольствие. Он предложил:

— Давай, Аполлинарий Николаевич, выпьем за нашу скорейшую победу!

Бокалы, дружно сдвинутые, отчего-то издали стонущий звук.

Глава IV

СЕКРЕТ ИМПЕРАТРИЦЫ

Соколов промчался на авто по Невскому проспекту, свернул за фасад роскошного «Торгового дома Дементьевых и Васильева». И вот отцовский особняк!

Едва молодой граф взошёл на порог, в доме началась обычная в таких случаях радостная суета. Вся дворня сгрудилась возле Аполлинария Николаевича, все говорили одновременно, радовались, смеялись, норовили обнять молодого графа.

Соколов всех одарил вниманием, спросил о жизни и здоровье и поспешил в кабинет отца.

Старик сидел за ломберным столом и раскладывал пасьянс. Он ещё более поседел, высох и стал похож на Суворова в опале.

Молодой граф принял душ. Затем прошёл в свою комнату, надел белый парадный мундир и отправился в Зимний дворец.

Императрица поступила самым удивительным образом. В нарушение всяческого этикета она одна села в авто, в котором осталась с глазу на глаз с Соколовым.

Шофёр дал газу, машина полетела в Царское Село. Императрица была по-прежнему прекрасна. Лишь воспалённые глаза выдавали её усталость. Однако, оставшись наедине с Соколовым, явно чувствовала себя не в своей тарелке. Соколов, спросив разрешения, поднял стекло, разделявшее шофёра и пассажиров.

Гений сыска подумал: «Вот принцесса Алиса Гессенская. Она достигла вершины власти, стала царицей, но это не сделало её счастливей. Добрая, самоотверженная, она словно по иронии судьбы слывёт в народе спесивой и чёрствой. А тут ещё Распутин, который бросил тень на её женскую честь. Ах, печальная доля! И теперь я понадобился ей по какому-то крайне важному, но столь деликатному делу, что она не решается начать разговор».

Он произнёс по-русски:

— Ваше Императорское Величество, как здоровье Вырубовой, попавшей в железнодорожную катастрофу?

Императрица перекрестилась:

— Хвала Господу, жива осталась. Хоть вся искалечена, но духом не падает.

— Ваше Императорское Величество, как прошли крестины Юсуповой?

Императрица оживилась, ответила по-немецки:

— Совершенно ужасный случай! Священник уронил в купель маленькую Ирину. И вместо того чтобы быстро достать девочку, он начал засучивать свои рукава, дабы не замочить в купели. Странный человек. А ребёнок все время находился под водой. И тут выяснилось нечто мистическое. — Императрица замолкла, округлила глаза и медленно произнесла: — Оказывается, самого папу — Феликса-младшего, при крещении тоже едва не утопили.

Соколов знал, что Государыня недолюбливает молодого Юсупова. Феликс постоянно интриговал против Распутина, говорил о нём гадости. Соколов, зная, что шутка понравится Императрице, сказал:

— Россия пережила бы потерю Феликса, причём с удовольствием.

Императрица слабо улыбнулась.

Соколов продолжал:

— Кстати, старики сказывают: кого в купель роняли, тот долго живёт.

Императрица задумчиво произнесла:

— Старики, старики… А сегодня делали операцию молоденькому подпоручику — красивый, с лёгким пушком усов.