– Вертушку не мучь – пусть умрет легко. Отвлеки внимание и – пулю в голову…

Спасибо за отеческую заботу, дорогой босс, с иронией поблагодарил про себя Николаева Семен, вырвусь – не забуду, отплачу тем же. Но на легкую смерть не надейся – не заслужил.

Босс уехал. Цыпа подошел к погребу, подергал дверь, плотней прижал ее брусом.

– Не убежит, ментовский прихвостень, – удовлетворенно произнес он. – Подежуришь до трех ночи, тебя сменит Дранный. Гляди, упустишь – пойдешь под молотки. Лично сам требуху выпущу из твоего вонючего пуза.

– Не убежит, – заверил густой бас.

Еще одна удача, поважней остальных! Ибо басистый голос принадлежал Крохобору, Вертаевскому земляку. На одной улице жили, в одном классе учились, мать Семена дружила с матерью Славки.

В банду одноклассники попали по разным причинам и разными путями.

У Семена заболела мать, ее положили в больницу и парнишка оказался, как принято выражаться, голодным и холодным. Измученный безденежьем, невозможностью носить больной матери передачи, Вертаев однажды решился на ограбление газетного ларька. Много не взял – разве поживишься копеечными газетами да рублевыми журналами?

Дальше – больше, вошел во вкус. На окраине городка, в котором он жил, располагался не магазин – магазинчик. В полуразваленном домишке с дощатой дверью, висящей на разболтанных навесах. Там Семка поживился более основательно.

Милицейский наряд схватил вора на месте преступления. Много не дали – учли безотцовщину и материнскую болезнь – три года.

На зоне друзья встретились.

Славка к тому времени имел солидный воровской стаж, грабил не в одиночестве – в компании таких же, как он, пацанов. Но руководил ими, получая солидный процент от стоимости похищенного, вор в законе, главарь крупной группировки.

Поэтому Славке припаяли пять лет.

Сроки свои отбывали друзья под Красноярском. Зона как зона, не лучше и не хуже других, Разве только «командовал» там не начальник и не его подручные – тот самый Цыпа, который теперь ходит в первых помощниках Николаева. Он то и помог малолеткам бежать. С непременным условием – передать одному человеку в Москве маляву. Парни согласились – им организовали побег.

Московским адресатом оказался… Николаев.

И вот теперь «крестный отец» Вертаева приговорил своего воспитанника к смерти, авторитет, который помог Семке очутиться на свободе, завтра утром выстрелит ему в голову. А дружок, одноклассник, сейчас сторожит смертника.

Вот какие фокусы выделывает судьба злодейка, как она крутит вертит человеческими жизнями!

Семен отлично знает, Славка ему не спаситель, он – первостатейный трус – ни за что не пойдет на освобождение давнишнего друга, не подставит своей головы вместо головы Вертаева.

И все же, попытка – не пытка.

Когда шум во дворе умолк, смертник прижал губы к щели.

– Крохобор, слышь, Славка, – прошептал он и не дождавашись ответа, повторил более громко. – Слышь, Славик?

– Ну, чего тебе? – недовольно пробасил сторож. – Курево дали, самогоном обеспечили – балдей. Утром Цыпа побазарит и – все. Отпустит.

Знает же школьный дружок, куда «отпустят» смертника – издевается, что ли?

– Славка, помнишь, как мы на воскресник ходили всем классом? Ты тогда за Светкой ухлестывал, а она не давалась – кто тебе помог?

Наивная попытка сыграть на благодарности трусливого дегенерата! Но вдруг удастся пробиться, просверлить отверстие в загнившей душонке бывшего приятеля?

– Ну, ты, – нерешительно признался Крохобор уже более мягким голосом.