|
.." Какого черта всех делают святыми, кроме него? Разве не слышал он из своей комнаты, какие сцены, гнусные и забавные одновременно, разыгрывались в часы визитов отставного чиновника? И это называется судебным разбирательством!.. - Советую подсудимому выбирать выражения и не припутывать к делу лиц, которые не могут себя защитить. Время тянулось медленно. После часового допроса Луи взмок, черты его лица заострились от усталости. Журналисты, подгоняемые сроком выпуска газет, спешили передать по телефону свои отчеты, они входили и выходили из зала, угощали друг друга конфетами, заряжали ручки. - Признаете ли вы, что восемнадцатого августа около полуночи оставили госпожу Ропике в ресторане "Регентство", где обедали вместе с ней? - Она была не одна! - Я не о том вас спрашиваю. Отвечайте на вопрос. - Она была не одна, - упорствовал Малыш Луи. - Инспектор, который неспроста сидел в ресторане, почему-то забыл упомянуть о присутствии других лиц. Но коли это вам так неприятно, я не стану говорить о господине Парпене. Однако я хотел бы спросить у инспектора Плюга, кто еще был на улице и подстерегал... - Вопрос будет задан свидетелю, когда тот предстанет перед судом. Почему вы вскочили на ходу в автобус и вдруг вышли из него, не ожидая остановки? Луи насупился и не ответил. В этот момент произошло едва заметное движение среди подозрительных типов, присланных Жэном и его бандой из Марселя. - Вас видели ночью в кабаре, пользующемся дурной славой, где вы, показывая фокусы, развлекали посетителей до трех часов. Что вы делали после? Молчите? Ну так я вам скажу. Вы вернулись в Ниццу, проникли в квартиру госпожи Ропике - у вас был ключ... - Я уехал в Сен-Рафаэль на машине с англичанами. - Не прерывайте! Будете говорить, когда я дам вам слово. Итак, вы вернулись в Ниццу, и так как в последнее время госпожа Ропике не очень-то раскошеливалась, поскольку, быть может, ей надоела слишком заметная связь, вы стали ей угрожать, а потом убили ее, чтобы завладеть... - Концы с концами не сходятся, господин судья, - огорченно заметил Луи. - Видать, вы не знаете, как такие дела делаются. Прежде всего, Констанс я не надоел, наоборот, она еще пуще привязалась ко мне и даже выставила племянником перед своим старым любовником. Мы обедали все вместе, и Луиза Мадзони с нами празднуя день рождения госпожи Ропике. - Настоящий семейный праздник, - сострил судья. - Захоти я чего-нибудь взять, я мог бы и так: ведь ключи-то были у меня и я часто оставался один в квартире. Зачем мне было убивать ее? - И тем не менее факт налицо. Вы убили ее. А если нет, то объясните нам, каким же образом несколько дней спустя вы завладели не только норковым манто, но и всеми ее документами, в том числе удостоверением личности? Недолгое молчание. Потом, подняв голову, Луи резко спросил: - А как насчет драгоценностей? - Каких драгоценностей? - удивился судья. - У нее была не только норковая шуба, но и драгоценности. Держала она их в квартире. Так что же, я, по-вашему, сделал с драгоценностями? Раз вы разыскали столько ее вещей, то как же вы не нашли бриллиантов? Каждый дурак знает, что все ювелиры связаны с полицией. - Попрошу вас... Луи махнул рукой, как бы говоря: "Бросьте! Сами знаете, что это правда", - и продолжал: - В квартире были и деньги. |
