|
Луиза Мадзони может подтвердить. Ежели бы я убил госпожу Ропике, то уж наверняка прихватил бы их и мне не понадобилось бы на другой день красть сумочку на Английской набережной. Все вытаращили глаза. Судья заволновался: - Вы хвастаетесь кражей, о которой даже не было речи! - Да, потому что меня ни о чем не спрашивали, ни о чем, кроме того, что я делал в детстве, и обо всяких ерундовых встречах да переездах. Адвокат неодобрительно покачал головой. Луи порылся в карманах и вытащил крошечную медаль с изображением святого Христофора. - Глядите, вот медаль из сумочки, которую я потом выбросил в море, а денег в ней было всего-навсего триста франков. Если напечатаете объявление в газетах, как пить дать отыщется хозяйка, она-то уж скажет, что я... Зал оживился в ожидании новых стычек между Луи и судьей, явно начинавшим терять почву под ногами. - Суд не может допустить, чтобы так непристойно и по пустякам отвлекали его внимание, - снова изрек, приходя судье на помощь, прокурор с шелковистыми усами. - У обвиняемого было время сообщить на следствии... - Мне не давали говорить. - Тише, С этим пунктом покончено. Допрос продолжается. Но судья все еще не пришел в себя. Рассеянно полистав свои записи, он предпочел объявить перерыв на десять минут, что позволило публике освежиться в соседних барах. Кое-кто, выходя из зала, нарочно сделал крюк, чтобы оказаться поближе к Луи, а хозяин заведения в Йере, проходя мимо, даже подмигнул ему. После вечернего заседания один из наиболее известных судебных хроникеров объявил, собирая свои разбросанные листки: - Схватит двадцатку. Люди расходились шумно, поспешно. Малыш Луи снова сел в тюремную машину и вернулся к себе в камеру, где подозрительный счетовод явно завидовал его популярности. На другой день в суде оказалось вдвое больше народу. Сидя между двумя полицейскими в выкрашенной в серый цвет комнатушке. Малыш Луи посматривал переданные ему адвокатом газеты. "...Обвиняемый с возмутительным цинизмом отвечает на вопросы судьи..." - Я же предупреждал. Общественное мнение против вас, - сказал адвокат. - Луизу все еще не нашли? - спросил Луи. - Во многие места разосланы телеграммы. Ее теперешний адрес не известен. Как будто полиции не известен адрес зарегистрированной проститутки! Будто было так трудно обеспечить ее приезд в Ниццу еще до суда! Почему откровенно не признать, что они просто не хотят, чтобы Луиза была вызвана в суд, потому что она может оказаться вынужденной дать показания об иных фактах, которые предпочитают замалчивать? Видно, лучше выслушать массу бестолковых свидетелей, которые подробно рассказывает, как однажды, десять лет назад, мать Луи пожаловалась, что сын угрожает ей... Луи не догадался, он только прямо смотрел в глаза судье. - Повторяйте: "Я клянусь..." Поднимите правую руку. - Клянусь... Нашлась даже бакалейщика, которой привиделось, что Луи крался по Ле-Фарле с огромным свертком. - Повторяйте: "Я клянусь..." Она поклялась. Лишь под конец сбилась в датах, и, когда адвокат задал ей точные вопросы, выяснилось, что встреча, на которую она ссылалась, произошла накануне местного праздника, то есть за добрый месяц до смерти г-жи Ропике. |
