Секретарь раскрыл портфель и вынул из него несколько тетрадей в серой обложке. В них помещались имена сумасшедших, заключенных в Шарантоне, по категориям.

— Посмотрите в отделе секретных.

— Хорошо.

— Ну что же?

— Я ничего не могу найти.

— Вы не видите имени Эстер Дерие?

— Нет ничего даже похожего.

— Очень странно!

— Вы сами можете убедиться…

— По всей вероятности, тут кроется какая-нибудь ошибка, допущенная или в префектуре, или здесь.

— Здесь ошибка невозможна, — заметил директор.

— У меня есть подлинное приказание, которое я могу вам показать.

— Но находящиеся у меня списки взяты из префектуры, — возразил инспектор. — Это кажется мне странным.

Секретарь на всякий случай просматривал списки других сумасшедших.

— Вот имя Эстер Дерие! — воскликнул он.

— В секретной?

— Нисколько; заключена по просьбе госпожи Амадис, у которой она жила, так как чуть не устроила пожар. Она заключена из предосторожности. Вот и все.

— Отлично, — сказал директор. — Но у нас хранится приказ, где сказано «в секретную», и я долгом сочту показать его вам.

— По всей вероятности, это ошибка.

— Весьма странная и неприятная для больной, особенно теперь, — сказал Этьен.

— Не понимаю почему, — возразил инспектор. — Бедная женщина не имеет семьи?

— Да.

— Чем же эта ошибка может ей повредить?

— Сейчас отвечу…

Инспектор сделал жест, что готов слушать.

Доктор продолжал:

— В госпитале Эстер Дерие окружена мрачными стенами, она видит небо только через решетку своего окна, а между тем она нуждается в солнце, в свежем воздухе, деревьях и цветах. Не следует, чтобы, пробуждаясь от безумия, она находилась как в тюрьме. Сейчас она расспрашивала меня, я отказался ей отвечать, но завтра или спустя несколько дней мне будет невозможно хранить молчание, и, кто знает, может быть, последствия моих слов будут роковые. Во имя гуманности я требую свободы для этой женщины, а во имя науки прошу позволения дать ей убежище, где я буду ухаживать за нею.

Инспектор задумался.

— Особа, просившая о заключении Эстер Дерие, не потребует ее обратно?

— Не знаю, — ответил Этьен, — но повторяю, что я готов взять на себя уход за бедной женщиной.

— Хорошо, сударь, я сегодня же займусь этим делом. Если помещение в секретную есть следствие ошибки, то мне кажется вполне естественным обратить на это внимание господина префекта. Потрудитесь прийти ко мне завтра. Я сообщу вам о результатах моих действий.

— Приду и заранее благодарю вас.

— Итак, до завтра. В десять часов утра я вас жду в медицинском бюро.

По окончании осмотра директор привел инспектора в свой кабинет и потребовал приказ о заключении Эстер Дерие. Бумага была сейчас же принесена, и директор с торжествующим видом указал на слово «секретно».

— Правда, — прошептал инспектор, надевая очки.

Он стал рассматривать бумагу.

— Как странно, — вдруг вскричал он, — это слово, кажется, написано другой рукой и чернила другие!

Директор, в свою очередь, рассмотрел бумагу.

— Вы правы, — сказал он, — почерк кажется измененным, а чернила бледнее. Нет сомнения, что это слово было вписано позднее.

— Можете вы дать мне эту бумагу?

— Невозможно, ее нельзя выносить из конторы.