— Я согласен.

Этьен в восторге поклонился.

— Я уже написал донесение с просьбой отпустить ее, — сказал инспектор. — Вот оно.

— Я верю вашим словам, — сказал директор, — и подпишу приказ о немедленном освобождении Эстер Дерие.

Пять минут спустя доктор выходил из префектуры, унося бумагу, делавшую его безусловным повелителем Эстер Дерие.

Вместо того чтобы отправиться прямо в Шарантон, молодой человек поехал на Университетскую улицу. Там он застал у Берты Рене.

— Победа! — вскричал он. — Через несколько часов Эстер Дерие будет здесь.

— Здесь? — с радостью повторили Рене и Берта.

— Да. — И Этьен рассказал все произошедшее.

Сейчас же были приняты меры для приема больной. Было решено, что Берта разместится в одной из комнат второго этажа, а Эстер поселится в первом.

Этьен и Рене сейчас же отправились в Шарантон.

Вдова Сигизмунда сидела в большом кресле, она не спала, но, казалось, была погружена в тяжелую дремоту. Это нисколько не удивило Этьена.

— Вы сделали то, что я просил?

— Да, доктор.

— Хорошо. В настоящее время я усыпляю Эстер, чтобы избавить ее мозг от работы, а следовательно, и от усталости, — сказал он, обращаясь к Рене.

Больную одели в платье, которое было на ней в день отъезда с Королевской площади. Затем Этьен положил ее руку в свою и провел до экипажа.

Эстер не выражала ни опасения, ни радости, ни удивления, и по выражению ее глаз ее снова можно бы было принять за безумную.

Два часа спустя жертва Жоржа де Латур-Водье и Тефера была перевезена в павильон на Университетской улице.

Несколько минут спустя после отъезда Этьена из Шарантона туда приехал полицейский комиссар. Он спросил директора и потребовал выдачи приказа о заключении Эстер. Затем он вернулся в Париж и отправился к начальнику полиции.

— Вы из Шарантона? — спросил последний.

— Да, и привез бумагу, о которой мы говорили, она, очевидно, подделана, что выводит нас на след преступления. Смотрите сами!

— Да, это бросается в глаза.

— Очевидно, от этой женщины хотели отделаться, заключив ее в сумасшедший дом, как в могилу, из которой ей не суждено было выйти. Тефер — виновник этого преступления! Но ясно, что он действовал не для себя. Остается узнать, на кого он работал, и мы это узнаем.

Начальник полиции снова посмотрел на бумагу.

— В графе особых замечаний я вижу, что Эстер Дерие по приказанию префекта поручена попечению доктора Лорио.

— Да, я встретился с экипажем, в котором ее увезли.

— Он не родственник ли своего однофамильца, кучера фиакра номер 13? Я думаю, не существует ли какой-нибудь связи между этими делами?

— Конечно, и эта связь — Тефер. В деле фиакра номер 13 он нарочно путал полицию, в деле заключения сумасшедшей он написал слово «секретно». Он — сообщник негодяев, которые платят ему. За ним надо установить слежку, чтобы знать, куда он ходит, что делает. Следует также просматривать его письма. В случае надобности сделаем у него обыск.

Начальник полиции приказал прислать агента Леблонда.

Пять минут спустя этот агент переступал порог кабинета.

— Леблонд! — сказал начальник. — Вы хотите получить место инспектора и награду в триста франков? Да, не правда ли? Это будет для вас сделано, если вы проявите усердие. Вы служили у Тефера?

— Да.

— Вы знаете его привычки?

— Конечно, немного знаю, хотя по природе он очень скрытен.

— Вы знаете, что Тефер работал на частных лиц, что, к несчастью, бывает в префектуре?

— Не знаю, но его поведение может заставить так думать.