— Выньте его!

Симон повиновался. Он вымыл нож в луже и поднес начальнику полиции.

— Теперь обыскивайте!

Симон начал обыск с бокового кармана.

— О-о, — сказал он вдруг.

— Нашли что-нибудь?

— Да, и немало. В кармане много бумаг и маленькая книжка. Все сухо и хорошо сохранилось.

Говоря это, он вынимал названные предметы и передавал их начальнику полиции; последний вскрикнул.

— Что с вами? — спросил прокурор.

— Я знаю, кто этот человек. Он служил в префектуре. Его звали Плантад.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно. Вот его карточка инспектора и записная книжка.

— Кто может быть его убийцей?

— Тот человек, за которым он следил и преступление которого раскрыл. Слушайте! — И он прочел вслух:

«Баньоле. Дело фиакра номер 13.

Первое. Видел Сервана; получил сведения относительно мнимого Проспера Гоше, выдававшего себя за химика и снявшего дом на холме патронного завода за сорок восемь часов до пожара. Этот Проспер Гоше замечателен нервными конвульсиями левой стороны лица, как у Тефера, бывшего полицейского инспектора. Наблюдать за Тефером, поведение которого крайне подозрительно.

Второе. Слуги Проспера Гоше, по всей вероятности, Дюбье и Термонд, фальшивомонетчики, бежавшие из центральной тюрьмы в Клерво и похитившие фиакр номер 13. Не забыть, что Теферу было поручено арестовать этих людей, которые, по его словам, выскользнули у него из рук не менее подозрительным образом, как и все остальное.

Третье. В поле, недалеко от сгоревшего дома, найдена монета в пять франков 1844 года, доказывающая, по моему мнению, присутствие Дюбье и Термонда на месте преступления.

Четвертое. Двое незнакомцев приличной наружности искали в Баньоле следы молодой женщины, похищенной в фиакре номер 13 часа за два до пожара. Они предполагают преступление. Искать этих незнакомцев.

Пятое. Молодая девушка, найденная умирающей в каменоломне Баньоле на другой день после пожара, была отправлена в госпиталь Святого Антуана. В кармане у нее был билетик фиакра номер 13».

Все с волнением слушали обвинительные заметки. У всех невольно сжималось сердце.

— Вы видите, господин прокурор, — продолжал начальник полиции, — Плантад нашел следы двух преступлений в Баньоле. Его убили, чтобы заставить молчать. Убийца — человек с нервным подергиванием лица — это Тефер. Он дал бежать Дюбье и Термонду, потому что нуждался в них. Клянусь честью! Я не сомневаюсь, что он убил Плантада.

— Надо арестовать его, — сказал прокурор.

— Я уже подозревал его и поручил следить за ним. Он не может убежать, и я прошу вас, сударь, действовать не раньше, чем он выведет нас на своих сообщников. Пожалуйста, примите меры для перевозки трупа.

— По возвращении в Париж я пошлю за ним фургон.

Оставим их заниматься своим делом и попросим читателей в дом на улице Святого Доминика, куда вернулся герцог Жорж.

Многочисленные слуги герцога нашли его постаревшим и изменившимся, но утомление от продолжительного путешествия вполне объясняло впалые глаза, худобу и морщины.

«Отец очень неосторожен, — думал Анри. — В его возрасте надо беречь себя».

В первый день герцог Жорж не выходил из дома и не оставлял кабинета, погруженный в чтение многочисленной корреспонденции, накопившейся в его отсутствие.

На другой день, подумав, что известие о его приезде уже распространилось, он счел нужным сделать несколько визитов.

Естественно, что его стали расспрашивать о путешествии. Он заранее все продумал и отвечал так, что подтвердил всеобщие предположения, что причиной его отъезда было тайное политическое поручение большой важности.