II

Сенька предложил использовать находку вместо кирпича. Однако Георгий Тигранович Аратюнян, а по-одесски всю жизнь Жора, тогда еще просто Ара, напомнил, что после вчерашнего с кирпичом нужно бы погодить. Хотя бы до завтра. Потому что у людей сегодня еще свежа в памяти дохлая кошка и вымотаны нервы.

Фасад нашего дома ремонтировался, он был огорожен забором с полуистлевшей надписью «Работы ведет СУ» и свежим добавлением «КА ПЕТРИДУС». Между забором и мостовой для удобств пешеходов оставили узкую полоску тротуара. И Сенька тут же использовал эту заботу строителей. Забор круто заворачивал вправо, так же резко поворачивала параллельно идущая пешеходная тропа. Крутой поворот не обозначался предостерегающими дорожными знаками, и совершенно напрасно. Хотя бы потому, что Рыжий подвесил на очень кстати торчавшую над самой дорожкой планку вовремя раздавленную машиной кошку. Ну вот вы бы были довольны, если, представьте себе, совершенно спокойно идете пешком вдоль забора, поворачиваете и натыкаетесь, пардон, своим собственным носом прямо в живот кошки? И не просто кошки, а дохлой, с вылезшими из орбит глазами, какие бывали только у фанатов на Соборке, когда они обсуждали, стоило ли переименовывать «Пищевик» в «Черноморец»?

Редкий прохожий мог разминуться с этим довольно приятно пахнущим под летним солнцем сувениром. Спаслись только низкорослые. Потому что Сенька, не догадываясь о существовании теории вероятности и высшей математики, в силу природных способностей очень правильно вычислил, на какой высоте кошка может приносить максимальную радость людям и после смерти. Сами понимаете, что на это непредвиденное свидание спешили, в основном, жильцы нашего дома, знающие кто именно способен их так приятно удивить. Многие женщины уверили, что Сеньку с его штучками дешевле сдать в зоопарк, хотя испытание клеткой он уже благополучно прошел. Мужчины встречу с кошкой воспринимали спокойнее, а главное, как неизбежность. Причем, не самую страшную при наличии такого соседа, хотя при этом говорили такие слова, на которые женщины решались только во время кухонных споров.

Так вот Рыжему этого показалось мало. Несмотря на то, что многие успели лично столкнуться с висящим животным, снимать его никто не спешил. Ни один из проходивших по улице, стукнувшись головой с посмертно повешенной, этого тоже не делал. Тогда Сенька вынес на обсуждение еще одну идею: вот вы, к примеру, ползете по улице, ни к кому не приставая, вдруг - бум! шмякаетесь намазанной одеколоном мордой об это счастье. А под ногами - ящик картонный. Какой дурак, чтобы не сорвать радость от невольного общения с животным, не пнет ящик ногой? А под ящиком - кирпич. Или вот эта тяжелая банка.

Но Ара предложил перенести идею с банкой на завтра. Потому что кошка никуда не денется. Вместе со своим запахом. Генрих Оттович, под окном которого она висела, успел заявить, что кошкин запах - еще ничего по сравнению с тем ароматом, который исходит от портянок строителей, когда они их проветривают на перилах. И Сенька отбросил банку: кирпичей возле дома было не меньше, чем сегодня «кирпичей» перед въездами на Дерибасовскую. А Колька Вареник банку подобрал, потому что был чересчур любопытным. И попытался открыть ее, но банка не поддавалась, даже несмотря на то, что он пару раз использовал в виде отмычки кусок ржавой проволоки и обгоревшее по краям полено.

Ничего удивительного, банка была запаянной, а развалка к тому времени нам порядком надоела. Ара выбил из рук Вареника это приобретение, но Колька всегда был упорным человеком и в отличие от Ары умел строить правильные гипотезы. Он предположил, что в коробке клад и открыть ее наверняка поможет кто-то из взрослых, особенно если попросит Сенька.