Масс медиа уже знали (от полицейской пресс службы), что близ деревни Ферн Бассет в лесу нашли труп. На следующий день стало известно имя убитого и способ убийства, и журналисты воодушевились.

Газетные репортеры и фотографы пустились наперегонки с репортерами и операторами местного телевидения. Задавали одни и те же вопросы, получали одни и те же ответы и только путались друг у друга под ногами.

Телевидение предпочитало брать интервью возле удивительного особняка Фейнлайтов. Не то чтобы стеклянный дом имел какое то отношение к убийству. Просто уж очень он был хорош, обидно упускать такой эффектный фон.

Вторым местом притяжения репортеров стала площадка перед «Красным львом», где покойный припадал к источнику живительной влаги. Хозяин и несколько завсегдатаев околачивались у вазонов с поникшими анютиными глазками в надежде, что их попросят высказаться. Удостоенные внимания были, впрочем, сильно разочарованы, не обнаружив своих откровений в вечерних новостях или увидев урезанными до нескольких секунд, притом заснятыми в самых невыгодных ракурсах. К несчастью, действительно важные интервью – у ближайших родственников жертвы – взять было невозможно.

Не успел этот цирк покинуть город, как приехала полиция для обхода домов, и снова начались опросы. Возражали немногие. Те, кто ранее игнорировал репортеров и ощущал свое превосходство, сокрушаясь о том, что находятся личности, готовые буквально на все, лишь бы обратить на себя внимание.

Старший инспектор Барнаби и сержант Трой прибыли чуть раньше группы поддержки. Благодаря гражданской одежде и обычной машине, личному автомобилю шефа «воксхолл астра», они спокойно проехали по деревне и припарковались в конце переулка Толл Триз лейн. Лишь на секунду замешкавшись перед восхитительным розовато лиловым гибискусом, Барнаби быстро прошел по дорожке к одноэтажному домику Лезерсов и постучал в дверь. Ее немедленно распахнули.

– Слушайте вы, уроды! Я уже сказала, она не будет ни с кем разговаривать. Отцепитесь, пока я полицию не вызвала!

– Вы, должно быть, дочь миссис Лезерс? – Барнаби предъявил служебное удостоверение. – Старший инспектор Барнаби. А это сержант Трой.

Тот сверкнул доверительной улыбкой и своим документом.

– Извините. Все утро отгоняла репортеров от двери. – Она посторонилась, уступая дорогу полицейским. – Разве дадут ей отдохнуть?!

– Боюсь, нам придется побеспокоить вашу мать, мисс Лезерс.

– Миссис Грэнтем. Полин. Она не будет возражать. В конце концов, вам надо делать свою работу.

Полин провела их в уютную кухоньку. Миссис Лезерс сидела в качалке у плиты и пила чай. Нижняя часть раскладного кресла была поднята кверху, чтобы дать отдых поднятым кверху ногам. Плечи обнимала теплая шаль.

– Это из полиции, мама.

– А а…

– Прошу вас, не вставайте, миссис Лезерс. Можно? – Барнаби указал на потертое каминное кресло с высокой спинкой и подлокотниками и пододвинул его поближе к теплу.

– Да, конечно, садитесь, где вам удобнее.

Сержант Трой пододвинул деревянный стул с гнутой наборной спинкой к столу, чуть поодаль от двоих, сидящих возле огня. Достал потихоньку блокнот, шариковую ручку и положил их на бумажную скатерть в бело зеленую клетку.

– Боюсь, у меня плохие новости, миссис Лезерс, – начал Барнаби. – Доктор Махони опознал убитого вчера в лесу человека. Это ваш муж.

– Мы вроде так и думали, да, мама? – Полин пододвинула плетеный табурет поближе к креслу матери и взяла ее за руку.

– Да.