Трою дом напомнил декорации костюмных телесериалов, которые так любила его мама. Он прямо таки видел пони, запряженного в двуколку, и кучера в высокой шляпе, начищенных башмаках и панталонах. Из дома выбегает слуга, чтобы помочь маленькому кучеру слезть. Потом появляется хорошенькая молодая особа, вся в лентах и кудряшках, в платье, закрывающем щиколотки, но зато открывающем много чего другого…

– Мы тут весь день торчать будем?

– Простите, сэр.

Трой потянул за кончик сонетки, украшенный головой грифона, старинного образца, подвешенной на шнурке. И, отпустив его, опасливо представил, что случилось бы, если бы он этого не сделал. Шнурок вытягивался бы все дальше и дальше, вынуждая пятиться и наматывать его на локоть? А потом дом упал бы набок? Роскошная картина… Он тихонько хихикнул.

– Сотри эту свою усмешку с физиономии.

– Да, сэр.

– Никого нет дома, – заключил старший инспектор, не отличавшийся особым терпением.

– Дома они, – уверенно возразил Трой. – Ждут, пока мы постучимся с заднего хода.

– Что?

– Уличные торговцы и доставщики – с заднего хода… – Верхняя губа Троя сердито искривилась, как всякий раз, когда он предчувствовал, что придется иметь дело с буржуазией. – Да, сэр, нет, сэр. Три полных пакета…

– Чепуха. Здесь живет местный викарий. Точнее, бывший викарий. Лайонел Лоуренс.

– Так вы его знаете?

– Я знаю кое что о нем. Он венчал главного констебля графства двадцать с чем то лет назад.

– Опс! А ведь они скрывали. Таинственные – прям масонская ложа! – Трой уже собрался как следует стукнуть в дверь, но Барнаби перехватил его руку.

– Кто то идет.

Дверь открыла Энн Лоуренс. Барнаби отметил про себя блеклую одежду, седые волосы, неуклюже подобранные и выбивающиеся из прически. Кожа у нее была почти прозрачная, а глаза такие бледные, что цвет и не определишь. Старший инспектор подумал, что никогда прежде не видел такой стертой внешности. Может, она больна? Наверняка у нее анемия.

– Миссис Лоуренс?

– Да. – Она словно бы ждала удара. Даже дыхание задержала. Взгляд ее метался между мужчинами. – Кто вы?

– Старший инспектор Барнаби, уголовный розыск. А это сержант Трой.

Когда Барнаби показал свое удостоверение, Энн Лоуренс тихо охнула и прикрыла рот рукой. И те краски, что были, исчезли с ее лица.

– Можно поговорить с вами? И с вашим мужем, если он дома?

– О чем? Что вы хотите? – С большим трудом она взяла себя в руки, вероятно сообразив, каким странным может показаться ее поведение. – Простите. Проходите, пожалуйста. – Она отступила, широко распахнув тяжелую дверь. – Лайонел у себя в кабинете. Я отведу вас.

Они миновали прихожую, выложенную черной и белой плиткой. Над лестницей на тяжелой цепи висел большой фонарь в виде звезды. На овальном столике возле стопки ожидающих отправки писем стоял медный кувшин, набитый пахучим сухим березовым листом, пряным тысячелистником и пижмой.

Кабинет, тихая, мирная комната, окнами выходил на задний двор. Поблекшие, а когда то янтарные шелковые портьеры от ветхости местами почти протерлись. Горшки с гиацинтами, книги, газеты. В камине потрескивал огонь, распространяя сладковатый запах яблоневой древесины.