не воспользуюсь знанием во вред тебе, Карл.

     Он сел, нахмурившись.

     - Не понимаю, о чем ты. Люди  узнают  друг  друга,  живя  вместе.  Ты

знаешь,  что  я  восхищаюсь  классическими  художниками,   Рембрандтом   и

Боунстеллом, и безразличен к абстракционизму или хромодинамике. Я не очень

музыкален. У меня казарменное  чувство  юмора.  Мои  политические  взгляды

консервативны. Я больше люблю tournedos, чем  филе  миньон,  и  хотел  бы,

чтобы резервуары снабжали нас почаще и тем, и другим. Я играю  в  скверную

игру покер - или играл бы, если бы здесь, на борту корабля это имело  хоть

какой-то смысл. Я очень люблю что-то мастерить, и делаю  это  хорошо,  так

что я буду помогать делать  лабораторные  устройства,  как  только  проект

получит развитие. Прямо сейчас я пытаюсь читать  "Войну  и  мир",  но  все

время засыпаю. - Он ударил по матрасу. - Что еще тебе нужно знать?

     - Все, - печально ответила она.

     Она жестом обвела комнату. Ее  платяной  шкаф  как  раз  был  открыт,

демонстрируя невинную суетность ее лучших нарядов. Полки были  до  предела

забиты ее личными сокровищами -  потрепанный  старый  экземпляр  Беллмана,

лютня,  дюжина  картин,  ожидающих  своей  очереди  оказаться  на  стенах,

маленькие портреты ее родных, фигурка Хопи кахина...

     - Ты не взял с собой ничего личного.

     - Я путешествую по жизни налегке.

     - По трудной дороге, надо полагать. Может быть, однажды ты доверишься

мне. - Она подвинулась к нему. - Не думай сейчас об этом, Карл. Я не  хочу

беспокоить тебя. Я снова хочу, чтобы  ты  был  во  мне.  Ты  знаешь,  наше

партнерство перестало быть вопросом удобства и дружбы. Я в тебя влюбилась.

     Когда была достигнута соответствующая скорость,  "Леонора  Кристина",

устремившаяся из  окрестностей  Земли  по  направлению  к  знаку  Зодиака,

управляемому Девой, вырвалась на свободу. Устройства разгона  остыли.  Она

превратилась в еще одну комету. На нее действовали только силы гравитации,

замедляя ее стремительный бег.

     Так и было задумано. Но эффект должен был поддерживаться минимальным,

поскольку погрешности межзвездной  навигации  достаточно  велики.  Поэтому

Команда  -  профессиональные  космонавты,  в   отличие   от   научного   и

технического персонала - работала в жестких временных рамках.

     Борис Федоров вывел наружу бригаду. Их задание  было  сложным.  Нужна

сноровка, чтобы работать в невесомости, и не исчерпать все силы,  управляя

инструментами и телом. Даже самые лучшие и опытные  иногда  теряли  сцепку

подошв  с  корпусом  корабля.   Тогда   космонавт,   ругаясь,   улетал   в

пространство, испытывая головокружение от центробежных сил,  пока  его  не

останавливала страховочная веревка и  он  не  добирался  по  ней  обратно.

Освещение было скверным: нестерпимый блеск на солнце, чернильная темнота в

тени, если не считать лужиц нерассеянного света от  фонариков  на  шлемах.