устройство  левого  борта  сомкнулось:  осторожно,   осторожно.   "Леонора

Кристина" развернулась на новый курс.

     Звезды увидели тяжеловесное движение  непрестанно  увеличивающейся  и

уплощающейся массы, занявшее месяцы и годы, прежде чем  отклонение  от  ее

первоначального пути стало заметным. Не то, чтобы объект, на  который  они

светили, был медленным. Это была раскаленная оболочка размерами с планету,

где атомы захватывались самыми внешними окраинами ее полей и вовлекались в

термическое, флюоресцентное, синхротронное излучение. Сам объект  следовал

позади волнового фронта, который объявлял  его  приближение.  Но  свечение

корабля скоро рассеялось на протяжении световых лет. Его траектория ползла

над безднами, которые казались бесконечными.

     В собственном  времени  корабля  история  выглядела  иначе.  "Леонора

Кристина" двигалась во вселенной, которая становилась все  более  чужой  -

все быстрее и быстрее старящейся, более  массивной,  более  сжатой.  Таким

образом, темп, при котором корабль мог поглощать  водород,  сжигать  часть

его в энергию и швырять остаток прочь  в  миллионокилометровом  реактивном

выхлопе... этот темп продолжал увеличиваться. Каждая минута, отсчитываемая

часами корабля, отнимала большую часть от его тау, чем предыдущая.

     На борту ничего не изменилось. Воздух и металл продолжали  передавать

пульсацию ускорения, компенсированное  значение  которого  внутри  корабля

по-прежнему составляло  постоянную  одну  "g".  Внутренний  энергетический

центр продолжал  обеспечивать  свет,  электричество,  ровную  температуру.

Биосистемы  и  круговорот  органики  восстанавливали  кислород   и   воду,

перерабатывали отходы,  производили  пищу,  поддерживали  жизнь.  Энтропия

возрастала. Люди старели с прежней  интенсивностью  шестидесяти  секунд  в

минуту, шестидесяти минут в час.

     Но эти часы все меньше и  меньше  соотносились  с  часами  и  годами,

которые проходили снаружи. Одиночество тяготило.

     Джейн Сэдлер выполнила балестру - прыжок  вперед  с  выпадом.  Иоганн

Фрайвальд попытался парировать. Ее  рапира  зазвенела,  ударившись  о  его

рапиру. Тотчас же она нанесла удар.

     - Touche! - признал он и рассмеялся под маской. - В  настоящей  дуэли

этот удар насадил бы на вертел мое левое легкое. Ты сдала экзамен!

     - Еще нет, - с трудом выдохнула она. - Я... я бы... задохнулась через

минуту. Колени, как резина.

     - На сегодня все, - решил Фрайвальд.

     Они сняли маски. Пот блестел на ее лице, волосы приклеились  ко  лбу,

дыхание было шумным, но глаза сверкали.

     - Ничего себе тренировка!

     Она плюхнулась на  стул.  Фрайвальд  присоединился  к  ней.  В  такой

поздний час по времени корабля они были  в  спортзале  одни.  Зал  казался

громадным и пустым.

     - Тебе будет легче фехтовать с женщинами, - сказал  ей  Фрайвальд.